со Снежаной по очереди навещали сначала Стасю, потом Матвея. Эти встречи были тяжелы для них всех, потому что Стасе невыносимо видеть боль в глазах родных людей, и эта авария нанесла обширный урон телу и психике Матвея. Все это понимают, но никто не сможет помочь. Мысли, что его мучения кончатся еще не скоро, заставляли Стасю плакать каждый день.
Не забудет утро, когда она навестила Матвея, будучи несколько дней выписанной из больницы. Крики она услышала еще в коридоре, а поняв, что это его голос, она ускорила шаг и оказалась на пороге палаты, где две медсестры придерживали Матвея, пока врач делал укол. Через несколько мгновений лицо парня стало расслабляться, он хватал ртом воздух, но было видно, что ему все еще больно.
Стася вошла и села на его кровать, когда одна из медсестер вытирала платком его влажное лицо.
– Позвольте, – она властно вытащила из руки женщины ткань, – я позову, если что.
Все медики вышли, и тогда парень с девушкой смогли пообщаться.
– Не пугайся, я все выдержу. – Прошептал Матвей так бессильно, точно его выжали, как мокрую тряпку.
Стася бережно стирала пот с его лица. Он положил ладонь на ее руку.
– Ты дрожишь. – Заметил Матвей. Потом он откуда-то нашел в себе силы посмеяться. – Знаешь, как я теперь в туалет хожу? Сперва вызываю санитара, а потом лежа… Боже, за что?.. Я это, знаешь, боюсь к этому привыкнуть. Короче, каждое утро просыпаешься в надежде, что все это сон.
Стася не могла ничего ответить. Ей от всего услышанного стало плохо, но она должна его слушать – Матвею ведь будет легче.
– Я еще сильнее тебя полюбила, Матюша. – Сказала она, и это было правдой. Такие слова как «я люблю тебя» были для нее чем-то особенным, она не могла сказать это каждому. – Я испугалась, что ты погибнешь, что я останусь одна. И все в этом мире для меня развалится. И я не буду знать, что делать. Нам повезло, мы оба знаем, что делать. Нужно продержаться это время. Скоро ты сможешь потихоньку сесть, а потом уже встать. Я буду все делать сама, я готова ухаживать за тобой и буду счастлива, потому что ты все еще у меня есть. Я научусь готовить борщ.
Матвей позвал ее обняться. Стася бережно опустилась на него. И тогда он сказал, что она ни о чем не пожалеет; он выполнит свое обещание носить ее на руках.
– Я снова виделась сегодня с нашей малышкой. – С улыбкой и слезами счастья на глазах сказала Стася, подняв голову. При этом она все еще прижималась к Матвею, и тот мог прикасаться к ее лицу и волосам. – Я кормила ее. После Нового года ее вернут.
– Сейчас только ноябрь. Долго ждать.
– Все это время я должна была носить ее в животе.
– Какая она? Наша девочка.
– Маленькая. Очень маленькая и хрупкая. Я боюсь прикасаться к ней! Ты знаешь, она ко мне так прижимается… Нас слишком резко оторвало друг от друга. Это просто неестественно. Так не должно было случиться.
– Как назовем ее?
– Я не знаю… –
