кафе. В общем, куда ваша душа пожелает, туда и пойдём.
Она приняла его поведение, за паясничество и приподняла на него свои чёрные глаза, пытаясь произвести впечатление официальности и полнейшей серьёзности. Но, увидела перед собой не банального паяца, а приятного молодого человека с открытой душой. Она не удержалась и улыбнулась ему:
– Я непременно приду, – быстро согласилась она, – но не из – за бульона и шашлыка, – мне футбол нравится, а деньги всё равно уберите со стола.
Он скомкал купюру в кулаке и пошёл к себе в номер, забыв с радости попрощаться.
– А как её зовут, забыл спросить, – вспомнил он в палате, после того, как рассказал своим товарищам процедуру его медицинского осмотра.
– Сейчас справки наведём, через санитарок, – сказал Лёня Савельев, и направился в ординаторскую, но там уже никого не было. Он прошёлся по корпусу и вскоре возвратился в номер:
– Наливай, сейчас будем пить за Манану Львовну, – сказал он.
…Была суббота, когда встречались в парке на футбольном поле команды двух областей.
Манану Иван сразу заметил. Она одна сидела на крайней лавочке и наблюдала за игрой. Её присутствие для него являлось мощным стимулом, отчего он показал на поле бесподобную игру. На пасы он был жадный в этот день, сам ждал точных передач от Лёни, после чего искусно таранил защиту противника и вколачивал мяч в ворота. Он был неузнаваем в этот день. После игры тренер сказал ему:
– С такой игрой, какую ты сегодня показал, тебе не в «Волгу» надо вливаться, а в Челси или Эвертон! Я тебя никогда таким не видал! Ты сегодня показал невероятное зрелище, под крымским небом!
– Это у меня врождённоё, я против динамовских команд, всегда бьюсь до костей, – со злой иронией ответил Иван, не рассказав своему тренеру маленький секрет,,что результативную игру Беды предопределила своим присутствием черноокая красивая врачиха с их санатория.
После они сидели с ней в кафе на берегу моря ели фрукты и пили чай с медовыми пряниками. Иван узнал в этот день о ней многое, как и она о нём.
…Манана в недавнем прошлом выпускница медицинского института, оказалась дочкой от смешанного брака. Мамы абхазки – медика из города Ткварчели, и русского папы Льва Павлова из Рустави – металлурга по профессии.
О себе Иван ей тоже всё рассказал. Она с пониманием отнеслась к его надломленной судьбе и старалась не ворошить тюремную тему, чтобы лишний раз не вызывать у него воспоминания о потерянных молодых годах. На следующий день они опять встретились в этом кафе, после чего она его пригласила к себе домой. Комната, где она жила не отапливалась, и была очень холодной и маленькой. Он обратил внимание, что на окошке в кефирной бутылке стояла подаренная им ветка лавра:
– Как ты здесь живёшь? – спросил Иван, – у меня дома метраж в шифоньере больше, чем в твоей комнате, – шутя, добавил он.
Он посмотрел на неё, сделал паузу, и как бы невзначай выпалил: – Поехали
