Со скучными семейными сборищами и обсуждениями, кто вышел замуж, кто родил, а кто кому набил морду. Эта бытовуха вызывала в Свете острое чувство протеста, и, руководствуясь им, она выучилась курить, пить и ругаться, как портовый грузчик. Она отлично пела, в свободное от работы и учебы время участвовала в деятельности пока никому не известной молодежной группы, и училась не на каких-нибудь бухгалтерских курсах, куда пыталась запихнуть ее мать, а в МИФИ.
Обычно родители, не «выбившиеся в люди», пытаются хоть своих чад подбросить на недосягаемую высоту, чтобы гордиться, – а Светины поступали наоборот. Толя полагал, что им было банально завидно.
– Если стану я березой белоствольной прямой, Будут девки приходить в сарафанах с каймой, Будут петь да причитать, проклиная мужей, Буду я смотреть на девок и бросать на них клещей. Если стану я сосною на большом лугу, Будут белки кувыркаться подо мною в снегу, Будут слушать пенье птиц, подставляя им лоб, А из белой древесины выйдет праздничный гроб…
Толя почувствовал смутное неудовольствие от этой песни. Как странно, ведь обычно он ее любил. Она обещала свет в конце тоннеля, что ли. Но сейчас слова про гроб неприятно его царапнули, и в который раз за вечер появилось необъяснимое чувство – смесь настороженности, опасения, предчувствия. Лес придвинулся, обнял тьмой, дохнул в затылок смолистым дыханием. Толя невольно оглянулся – никого не было. Это ветерок прокрался по кустам.
– Если вырасту я дубом в три обхвата ствола, Замечательное выйдет покрытье стола, И влюбленный поэт на мне напишет рондель, И двенадцать вольных каменщиков выпьют свой эль. Если вырасту я вязом, будет крепкий вяз, Для супружеской кровати просто в самый раз, Наблюдая жизнь влюбленных от объятий до драк, Буду я желать им счастья и поскрипывать в такт
Света тихо фыркнула и крепче прижалась к Толе. Гитарные аккорды разлетались восторженными всхлипами. Теперь уже пели почти все, позабыв про чай. Толя не пел, он прислушивался.
Что здесь, в этом лесу? И интересно, как чувствовали себя его давние, давние предки, жившие здесь? Или его предки вовсе здесь и не жили – вон как смешались народы… Но вот это первобытное чувство, посетившее Толю под высоким звездным небом, – откуда оно взялось? И главное, зачем пришло?
– Но взойти зеленым кленом – все, чего хочу, В виде скрипки музыкант меня поднимет к плечу, Если вырасту я тополем, листвой звеня, Полтораста тонких кистей выйдет из меня. Хорошо родиться деревом врагам на зло, Жизнь окончить в виде дров и подарить тепло, Жизнь людская бесполезна, мне она не по нутру, Я хочу быть просто деревом на вольном ветру
И остальные с удовольствием подпели припеву:
– Ну а если стройным тисом окажусь я вдруг, Из ветвей моих точеных выйдет гибкий лук, И прекраснейшая плаха выйдет из ствола, И хорошие оглобли для боков вола. Если вырасту я ясенем
