с нами.
– Чего ждем-то?
– Когда ты, сын полным мужиком станешь. И по разуму, и по силе. Время то скоро грянет. Заодно Подлесок, что под селение себе у старейшины Загруды откупил, надобно обстроить до конца, чтобы бабы с детками спокойно ждали нас, когда из походов в края разные вертаться будем. Ныне мы – купцы, завтра – грозный народ лесной. Так-то легше погони с хвоста снимать. В Подлеске мы все купцы, охотники да хлеборобы. Про то Загруда верно ведает. В том и спокойствие наше. Племя Зарбан – защита наша.
– Как ловко ты отец, надумал все! – Восхитился Радомир.
– Не я один. Забыл, как собирали всех через знаки в дупле да решали, какой дорогой топать? Общая мудрость в том. Потому и братство наше окрепло и тверже камня стало. Славно ведь, когда идет обоз купеческий соломой и камнем груженный. Не прячется. Многим знаком уж. А вертается с товарцем разным, который и себе надобен и в торги в иное место свозить можно. Кто нас за злыдней лихих принять в силах? Казна у нас полна. Народец сыт, обут, одет на зависть иным. Племени, что приют нам дало, дары приносим. Заодно и Стрибогу*, что нас под своей рукой держит, жертвы отдаем.
* божество, связанное с атмосферными функциями
Глава шестая
Еще пяток лет прошло. Растет Подлесок, как говорится, не по дням, а по часам. Уже и улицы образовались сами по себе. Дабы не заглядывали соседи за забор бывшего купца, а ныне головы городского Милана, устроил голова себе отдельный двор на высоком берегу реки Заставы. Обнес его высоким частоколом из бревен тесаных. Ворота кованые навесил в том месте, где ров копаный вручную дугой частокол облег и водой из реки наполнился. Такие строения видал Крив-Милан во время походов своих скрытных в городах иных. Детинец* его удачен был. Возвышался нал всем Подлеском. Там и вся ватага его разместилась, которая ныне дружиной звалась. Терем себе поставил голова. Большой. На башенке верхней шпиль торчит, а на шпиле том крутится из стороны сторону морда волчья. Такая же морда, на манер иных городов, на щите большом, что к стене над воротами на мост через ров ведущими прибит, такая же морда намалевана местным талантом. Эту же морду можно было зреть на щите головы городского и висевших на древках над четырьмя угловыми башенками значках. Сам город тоже стеной обзавелся. И как иначе. Прирост народу большой. Из разных мест народ умелый прибиваться стал да постоянным жильем обрастать. На перепутье торговом город стал. Прямо за стенами детинца, под приглядом дружинников на большой площади торговые ряды легли. Всегда там народу полно. Приезжие и свои вперемешку. Пришлось ставить над рядами старшину с откупщиками**, дабы прибылью гости торговые делились с казной городской. Не малый доход имеет от того голова. Постепенно совсем от прежних дел разбойничьих ушел. К чему это ему теперь? Уважение и величие всюду велики стали. Не понапрасну, поди, старейшиной Загрудой на сход глав родов племени Зарбан с почтением зван. Надо ехать. И Всеслава с собой брать. Не вьюнош уж мужчина. Пора бы и девку достойую в невесты ему присмотреть на пиру
