с чарой меда в руке, когда гости хлебнули хмельного за встречу, как положено то было за всяким застольем. Не сказано было мной наперед зачем кликнул вас к столу своему. Простите! Хотел без ранних разговоров свою мысль тут положить. А мысль моя такова: судили мы тут да рядили с соседними племенами, как дальше быть. Уходит то время, когда можно жить было жить самим по себе, со своими укладами. Мы никого не задирали, нас никто не задирал. Деды так жили, их деды тож. И тех дедов деды одинаково. Только объявились в соседстве с нами степняки. Народ злобный. Все норовят урон нанести. Села жгут. Людей куда-то уводят. Грабят нещадно. А у нас противостоять им некому. Пахари, охотники, рыболовы в основе народов наших. Коли и дальше друг друга сторониться будем, изведут нас эти степняки. Как тучи черные налетают на своих лохматых лошадках, с коими, видать, от веку не расстаются, потому, как и пахнут едино. Скоры в налетах своих. Стрелы больно метко мечут. Урон большой повсюду. Единиться нам надобно да войско свое завести. Да во главе всех, как и у степняков заведено один кто-то стоял. Решили мы на совете племен поставить над собой такого человека и власть ему дать большую. А самим присягнуть на верность, оставаясь старейшинами в племенах своих. Однако же землю всю объединить в единое боярство. Пусть Залесьем зовется, как нареклись земли эти невесть когда. Что думаете?
– Чего думать-то много? – Важно возвысился над столом боярин Истислав. – Под кого стать-то решили? Под меня? Али под соседа моего Задора из Припяти? Я согласный в случай чего!
– Я тоже не супротив. – Встал на другой стороне стола боярин Задор.
– Благодарен вам, гости высокие за то, как руку помощи тянете. – Отвечал Загруда. – Однако, поручение у меня тут имеется от старейшин племен, которое с моим желанием в ряд ложится. Говорить? Иль сначала меду хлебнем, а после уж?
– Говори! Говори! – Потребовали за столом.
– Так вот! Удумали мы такое: звать на новое боярство главу из Подлеска, Милана. Показался он всем нам. И умом, и ловкостью, и тем, как дела торговые и воинские умело затевает и ведет. В нем наперед защиту и праведный суд узрели. Ништо, коли из других земель боги его к нам привели. Пупом прирос уже пупом к Залесью. Пусть и станет он первым боярином Залесским с сыном и потомством его на праве самому определять, кто взамен него станет, коли он богами призван будет. Таково решение наше! Коли у гостей есть какие вести о том, как недостоин он быть на боярстве, говорите прямо сейчас! – Выждав короткое время и не получив возражений, Загруда продолжил. – Ты сам, Милан, имеешь что супротив сказать?
– Большой ответ на меня ложите люди знатные. Большой! Даже и не спросясь воли моей наперед. Трусом не был никогда. Коли запрягаете, поволоку воз этот. Всеми силами поволоку! И душой всей. Принимаю вашу волю! – Милан вышел из-за стола и склонился глубоким поклоном перед сидящими во главе его.
– Клянись в том! – Произнес Загруда и в сопровождении остальных старейшин подошел к Милану. Когда Милан повторил за ним слова
