клониться на грудь.
Второй незнакомец перестал разглядывать Машу.
– Все ясно, ребенок, человеческий, из этого мира, лет 12 или близко… – помолчал немного… – и да, девочка. – сказав это он сразу отвернулся, отпустил ее лицо и поднялся во весь свой немалый рост.
А Маша завалилась на бок. Глаза закрыты.
– Потуши свет. – Проговорил тихо и отступил в темноту галереи.
Свет сразу, как по волшебству, погас. Маша попыталась посмотреть, даже открыла глаза – темнота.
Она тут же почувствовала, как нагрузка на голову резко ослабла, но совсем не прошла бесследно. Мозг просто кипел. Голова болела, стучала кровь в висках, а затылок все сильнее и сильнее наливался тяжестью. Еще немного и она потеряет сознание. Девочка из последних сил цеплялась за реальность, что казалось остановилась рядом. Вот стоит и смотрит на нее… Подняла тяжелые руки и ухватилась за волосы. Дернула, еще раз, сильнее – ничего не почувствовала, ни боли, ни за что держится.
Родное сознание раздумало уходить прочь, вернулось, вернее остановилось совсем рядом со своей хозяйкой, но как-то неуверенно, со своими личными мыслями: а стоит ли возвращаться обратно в голову? Видно всерьез раздумывало, не решит ли «нечто странное» снова заглянуть на огонек, еще посмотрит опять так в глаза, и каюк: «я овощ, мама!» Вот сознание и думало за Машу. Маша же лежала, вернее она валялась на полу, оставив волосы в покое и опустив руки, голова свесилась на грудь.
Двое говорили где-то рядом, а Маша ловила свое сознание. То вредничало, ускользало от Маши. Маша очень старалась, но выходило плохо.
«Ветром что ли его сдувает в этой галерее? Не поймать никак!»
Глупые, тупые мысли, про ветер и ускальзывание сознания, скакали совсем рядом. Маша ловила…, что ловилось. Голова ощущалась странно бесполезным предметом. Никак не получалось вспомнить, а что ей нужно с головой делать?!
Наконец одна здравая с виду мысль вернулась в голову, и девочка бросила на время попытки выловить свою улетевшую в пространство сознательность. Мысль была здравая и такая: нужно не ловить все сразу и целиком пытаться запихнуть обратно в голову, а сосредоточится на чем-то близком, например, на звуках вокруг. Звуки были, и они пугали. Сердце отчаянно, как заячье, стучало где-то в районе горла.
Прислушалась…
Голос второго был необычный, как будто он не говорил, а тихо совсем шептал. Странно, но теперь Маша воспринимала странный свист, как речь. Слышен был тихий, свистящий шёпот. Маше, валявшейся совсем рядом на полу галереи, было все хорошо слышно. Этот тихий разговор двух субъектов нашел в опустевшей Машиной голове свое место и разговор был понятен. Говорили двое точно не по-русски. А тогда на каком языке?
Девочка зябко обняла плечи, подтянула коленки к лицу.
«С ума схожу».
Разболевшуюся голову совсем опустила, достав
