буквально до мистерии.
Например в одной из судебных хроник говорилось, об одном бедном дворянине, который под вечер выходил на улицу и под дулом пистолета… нет не грабил, а заставлял прохожего идти к нему домой и затем приказывал:
– Расстели постель, раздень меня, пошел вон!
Не в состоянии держать слугу он, будучи бедным, не мог себе представить, как можно самому делать то, что должны делать слуги.
И таких развелось во Франции того времени предостаточно: бедных, никчемных дворянчиков наплодилось столько, что над громкими титулами стали потешаться и они превратились в покупную вещь, почему в последствии и обесценились. Единственное, где этот слой общества мог применять свои силы, это в военном деле, служившим порою единственным источником дохода. Именно за такого дворянина, может чуть побогаче и можно было принять Гийоме.
– Ладно, постойте-ка. – сказал он, одумавшись и скинув с себя истому к отдыху.
– Если ты не беспризорник, то налей себе из кастрюльки и похлебай культурно. Я тебя шалопая, быстро на чистую воду выведу.
Жак-Луи согласился на проверку без лишних эмоций, принявшись есть по всем правилам застольного этикета, не набирая полный рот и не капая на скатерть.
– Ну что касается манеры, у тебя ее хоть отбавляй, тогда скажи-ка мне, кто живет в этом доме?
– Де Морне и господин Манден.
– Он что твой отец, Манден?
– Ну да, там же служанкой работает и моя мать.
У Гийоме тут же возник план, и он зверски глянул на мальчугана. Но от этого сразу же пришлось отказаться.
– Дядя, дай десять су.
– А больше тебе ничего не надо.
– И больше надо.
– Такие как ты наверное знают, что наглость второе счастье, бери, мошенник. – порывшись в кармане Гийоме достал ему монетку.
– Спасибо, господин, если что, я к вашим услугам, меня можно найти в этом доме.
Дождавшись, когда сорванец убежал на улицу, Патрик подошел.
– Советую вам занять третий номер. Он самый лучший из тех, что свободны. – посоветовал он занять самый дорогой номер, весьма радевший за доходы своей корпорации.
Вышеуказанный номер был действительно комфортабельным, по сравнению с отделениями конуры «Пивной бутылки», и кроме того подходил по всем качествам наблюдательной точки за противоположным домом.
– Я занимаю. – сказал он со спины вошедшему мэтру Казассару, владельцу как кафе, так и сдающихся номеров. – Застилайте побыстрее.
Мэтр Казассар живо справился со своей работой и принялся было расстегивать камзол /…однако Гийоме не принадлежал к тем людям, которые не могли себя заставить самолично раздеться на ночь. Сказав разбудить его в восемь, отослал мэтра Казассара и закрылся, оставив сию процедуру за собой. Хотелось спать, а наблюдение из окна
