полутемной, а главное пустой галерее Марчелла вдруг остановилась, как будто испугавшись чего-то ждущего впереди… но испуг был личного характера.
С некоторое время она продолжала так стоять, видимо не решаясь чего-то сказать, бросая мимолетные взгляды.
– Вы мне что-то хотите сказать? – так и спросил ее Рено, покровительственно положив руку на плечо.
– Я? Нет! – ответила она, как очнувшись в испуге.
Тогда Рено не видя впереди ничего опасного, что могло бы остановить, шагнул вперед, но остановился от прикосновения ее ручек, обхвативших его руку и прижавших ее к своей щеке.
Тут же она упала перед ним на колени /заметим нечаянно при этом заголив свою ножку/ и со слезами стала жалобно умолять:
– Месье Рено, я узнала такое… месье Рено, умоляю вас… увезите меня отсюда! – разрыдалась она. – Они меня убьют, если я останусь здесь! это ужасное место… я чувствую этой ночью со мной что-то случится! /захныкала/…Я не знаю, что они со мной сделают, но они на все способны: вот посмотрите, что они со мной хотели сделать…
Марчелла оголила плечо и указала на шрам, опустив с наплечников полу, ранее прикрывавшую полную грудь.
– Они мне сказали, что ее … – договорила жестом руки, – Я хотела бежать этой ночью / захлебывалась она в слезах / они поймали… Боже, что они вытворяли со мной на сеновале… я еле вырвалась. Мне было приказано подсыпать яд в бокал месье де Жонзаку и поднести. Я не сделала этого! Они убьют меня за это! Месье Рено, ведь я!…О, Боже, что со мной будет?…Вы ведь спасете меня, милый месье Рено? Ведь правда? – мучительно в волнении упрашивала она.
Поняв какого рода колебания Рено, она привстав стала медленно поправлять платье.
– Увезите меня, хотя бы до леса или первой гостиницы… – / теперь уже вспыхнула она /. – Я могу поехать сзади вас как ваш паж. Я оденусь в мужской костюм, в гардеробе их много / указала на дверь /.
– Конечно, конечно, – согласился тронутый Рено.
– Подождите! – остановила она его оглянувшись. – Вот вам ключ от него, я буду там ждать вас, закройте меня в нем, чтобы никто не вошел. С той стороны она не закрывается.
Рено открыл дверь гардероба, впустил ее. Зайдя она оглянулась.
– Я целиком и полностью вверяю вам свою жизнь, и если вы не вернетесь… – она горестно заломила руки… – …Вы хотите посмотреть как я буду переодеваться?…
Нет границ женскому бесстыдству, в различных его вариациях, имеющих цель добиться того, ради чего они возникают, и в большинстве случаев добиваются.
Рено закрыл дверь от греха подальше, ибо грехом в то время считалось даже подобное узрение. Пошел далее вперед, и вскоре попал в смежную с кабинетом де Жонзака комнату, в которой тот лежал в окружении нескольких человек и лекаря, отсчитывавшего сердечные капли и затем давшего испить свою микстуру.
Увидев Рено, де Жонзак пожелал остаться один / в отношении всех кроме него /. Однако лакей и грузная, пожилая служанка,
