день крещения. Они договорились на завтра. Наконец Жан-Рене Саденак смог уложить свою супругу в постель.
– Тебя вернули мне, моя дорогая! – прошептал он ей на ухо.
После этого он вышел, сияя от счастья. Анжелина вновь внимательно посмотрела на лицо Сидони. Она была заинтригована столь юным видом девушки.
– Мне пятнадцать лет, – призналась молодая мать. – Вы так странно на меня смотрите, и я прочитала ваши мысли.
– Пятнадцать лет!
– Да, а Жану-Рене – тридцать два. Мы поженились девять месяцев и три недели назад. Это я попросила пожертвовать мною ради нашего ребенка, поскольку хотела, чтобы это маленькое существо, плод нашей любви, остался в живых и вырос. Но вы перехитрили судьбу.
– Что касается родов, я не верю в судьбу, – сказала Анжелина, пораженная откровенностью молодой матери. – Чем больше мы будем знать об устройстве человеческого тела, тем больше появится у нас возможностей победить смерть. Я также следую заповедям моей матери Адриены, которая практиковала в городе и его окрестностях. Она делала такой массаж, который вам помог.
В комнату на цыпочках вошла Бертранда Саденак. На руках у нее лежал запеленатый младенец в светло-голубом чепчике.
– Как вас зовут, мадемуазель Лубе? – спросила Сидони. – Мне хотелось бы отблагодарить вас. Если у меня когда-нибудь будет дочь, я назову ее в вашу честь.
– Анжелина.
– Как жаль… Для мальчика не подберешь похожего имени. Жан-Рене предоставил мне право выбрать имя. Я назову его Селестеном. Это имя будет напоминать мне об ангеле[15], спасшем меня.
– Селестен… Очень милое имя! – согласилась Анжелина. – А теперь полюбуйтесь вашим сыном. Мне кажется, он похож на вас… А этот рыжий пушок, как у нас обеих…
– Я более рыжая, чем вы, – заметила молодая мать.
И она лукаво улыбнулась. Черты лица Сидони смягчились, когда золовка протянула ей ребенка.
– Мое дитя! – прошептала Сидони. – Чудо! Я думала, что уже не увижу, как сегодня зайдет солнце, что не смогу поцеловать это чудесное маленькое существо. Да будет благословен Господь… И вы, Анжелина!
– Я приеду завтра, чтобы осмотреть вас и проведать Селестена, – сказала Анжелина. – На этот раз в своей коляске. Ваш муж так беспокоился о вас, что буквально забросил меня на свою лошадь. Весь путь я об этом жалела. Мне было так страшно!
– Мне очень жаль, правда! Но он не подвергал вас никакой опасности. Его лошадь никогда не оступается.
Сидони и Анжелина еще какое-то время разговаривали в присутствии Бертранды Саденак. Потом та вышла, чтобы принести белое вино, разбавленное свежей водой. Когда же в комнату вошел Жан-Рене, обсудивший все вопросы с кюре, Анжелина встала, собираясь проститься с семейством Саденак.
– Мадемуазель, не покидайте нас так скоро! – запротестовал Жан-Рене. – Я отвезу вас, и на этот раз мы поедем шагом, обещаю. И возьмите
Селестен означает «небесный». (
