людей. Этот фактор впервые был выделен В. Н. Шубкиным и детально освещен в исследованиях Д. Л. Константиновского[8].
Итак, большинство исследователей выделяют следующие основные характеристики образовательной системы современной России:
• «самовоспроизводство» страт социального через систему образования;
• разрыв между качеством образования, которое предоставляют школы, и требованиями к нему, предъявляемыми со стороны вузов;
• усиление влияния фактора урбанизации на доступ к качественному образованию;
• региональное «замыкание» средних специальных и высших учебных заведений;
• большое значение семьи и друзей и минимальное – школы в профессиональном самоопределении молодежи.
Все эти характеристики образовательной системы России сохраняют свою актуальность и обостряются в обществе риска. «Общество риска – это специфический способ организации социальных связей, взаимодействия и отношений людей в условиях переходного состояния от определенности к неопределенности (или наоборот), когда воспроизводство жизненных средств (условий жизни), физических и духовных сил человека приобретает не социально направленный, а преимущественно случайный, вероятностный характер, вытесняясь производством самого риска»[9]. Риски вносят свои особенности в получение образования как вид инвестиций в человеческий капитал. Этот вид инвестиций становится все менее надежным. По яркому замечанию У.Бека, система образования в обществе риска напоминает «призрачный вокзал». Поезда уже не ходят по расписанию или идут в другом направлении, вагоны переполнены, но билеты все равно брать надо[10]. В обществе, где риски приватизированы, ответственность, экономические затраты и риски инвестиций в человеческий капитал перекладываются на самого индивида. Современному молодому человеку, чтобы успешно интегрироваться в социальное пространство, недостаточно иметь только среднее образование, необходимо получить профессиональное, специальное или высшее образование. Но и его получение не дает надежной гарантии достижения желаемого социального статуса.
В обществе риска необходимость образовательной карьеры не утрачивается, но она становится непредсказуемой и сложно поддается планированию. Соответственно, долгосрочное планирование зачастую заменяется сосредоточенностью на временно возможном. Это может означать, что при «закармливании» избыточными образовательными содержаниями вновь обнаруживается голод на образование. Но с тем же успехом это может и означать, что, осознавая обесценивание содержательных квалификаций, молодой человек стремится лишь к формальному завершению образования как к страховке от нисходящей мобильности. Аттестат или диплом об образовании уже ничего более не гарантирует, но он по-прежнему и даже более, чем когда-либо, есть условие, могущее предотвратить сползание в нижние страты социального пространства. По мнению Бека, это ведет
Константиновский Д. Л. Динамика неравенства / Под ред. В. Н. Шубкина. – М.: Эдиториал УРСС, 1999. – С. 18–20.
Зубок Ю., Чупров В. Социальная регуляция в условиях неопределенности. – М.: Академия, 2008. – С. 49.
Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. – М.: Прогресс – традиция, 2000. – С. 219.
