понимает «конфиденциальность или доверие, которые являют собой природные и социальные миры, включая базовые экзистециальные параметры самости и социальной идентичности»[27].
Прогресс науки и техники снижает долю обычных рисков (эпидемии, несчастные случаи, стихийные бедствия). Однако увеличивается доля институциональных рисков (рынки, биржи, избирательные кампании). Быстрые изменения в науке приводят к тому, что даже рекомендации экспертов содержат весьма большой потенциал риска при их реализации. Но, в тоже время, «риск – это динамичная мобилизующая сила в обществе, стремящемся к переменам, желающем самостоятельно определять свое будущее, а не оставлять его во власти религии, традиций или капризов природы»[28]. Социолог подчеркивает, что «риск» как социальное явление имеет не только дисфункциональные последствия, но и содержит определенный потенциал позитивного развития. «Рискованные инициативы в сфере финансов и предпринимательства, – считает социолог, – это движущая сила глобализующейся экономики»[29].
По мнению Гидденса, в условиях современного «ускользающего мира» перспективы экономического развития определяются целым спектром стратегий, «пакетом» перемен, несущим с собой риски и неопределенности.
Таким образом, риск не является полностью разрушительным фактором в современном обществе. Наоборот, осознание риска может играть в нем позитивную и мобилизующую роль. Сложность ситуации для социальных акторов дополнительно усугубляется еще и тем, что если в традиционном обществе решения принимались, как правило, коллективно, с опорой на веру в судьбу или сверхъестественные силы, то ныне груз ответственности за решения жизненно важных проблем перекладывается на самого индивида. Напрашивается вывод: социальным акторам в «обществе риска» необходимо учиться использовать позитивный потенциал риска, сформировать новую компетенцию – умение выстраивать свои жизненные стратегии в условиях общества риска, научиться принимать решения, ведущие к их снижению или оптимизации.
В условиях глобализации разрушаются социальные связи, которые в традиционных и индустриальных обществах выполняли функции формирования социального порядка: давали индивиду стабильность, чувства надежности бытия, уверенности в будущем, защищенности, вместе с тем сковывая его инициативу, ограничивая свободу, подчиняя личность группе. Разрушение этих связей освобождает индивида от традиционных ограничений, лишает его надежности и уверенности, повышает чувство тревожности и страха перед необходимостью выбирать. У индивида не остается возможностей положиться на традиции или переложить на кого-то (сообщество, лидера, специалиста) бремя риска. Поэтому, утверждает Гидденс, глобализация порождает общество риска как состояние всеобщей озабоченности, неуверенности и страха.
Причем, постоянно происходит обновление ситуаций риска, которые трудно прогнозировать (техногенные
Гидденс Э. Устроение общества. – M: Академический проект, 2005. – С. 499.
Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь – М: Весь мир, 2004. – С. 40.
Там же. – С. 19.
