К себе, в Трою хочу…
– Что за глупости, в Трою… – хмурится Зевс, – не будет скоро никакой Трои… – и, сообразив, что сказал лишнее, быстро меняет тему, обращаясь к Борею: – Ты там климат-то помягче сделай, зверье зря не морозь, посевы не губи. А тебе, Ганимед, пора развлечься. – Выдергивает мальчика из-за шторы и ласково гладит по голове. – Знаешь, какие в Гиперборее девчонки! Вакх[34] слетал туда погулять, так вернулся с целой свитой вакханок – красавицы – одна ядреней другой!
– Да уж, Вакх по себе память оставил, Артемида за ним с хлыстом гонялась, когда он позарился на ее жриц, – ухмыльнулся Борей и горделиво добавил: – А что касается Ареса, так я краем глаза за ним слежу. Он еще раньше на Нил подался. Ну, туда, где Гермес учит жрецов разным премудростям, – пустое, честно говоря, дело, – разошелся Борей, довольный, что в его слушает со вниманием сам Вседержитель. – Гермес к ним то ибисом прилетит, то собакой явится, то богом лучезар ным, а они все равно ничего не понимают, даже имени запомнить не могут, Тотом Трисмегистом кличут… Кхе, кхе, кхе, – засмеялся, словно закашлялся, Борей.
– Ты, дружок, ври, да не завирайся, – Зевс добродушно колотит доносчика по спине. – Зачем Аресу лететь на Нил, если Гермес в Гиперборее?
– Вот я о том и говорю, – выскальзывает из-под могучей длани Борей. – Они, наверное, там и сговорились…
– Хватит рассуждать! – начинает терять терпение Зевс. – Получил задание – выполняй!
Подхватив Ганимеда, Борей взмахивает серебряным плащом и вихрем вылетает в распахнутое окно.
– В голове один ветер, а туда же – в политики метит, – бормочет Зевс, подходя к окну. – Следит он, видите ли, за всеми. Заставь дурака богу молиться – лоб разобьет, как остроумно заметила Афина. – Вспомнив о любимой дочери, расплывается в улыбке. – Что ни говори, а в этих ее присказках да поговорках что-то есть. Так и просятся на язык в подходящий момент. Хотя… может, и прав Борей. Вряд ли они с Гермесом преуспеют в своих опытах, если уж у Прометея ничего не вышло. У того тоже планов было громадье, а уж амбиций! Пришлось окоротить. А теперь Гермес напрашивается. Как, бишь, его смертные величают? – Зевс презрительно кривит губы, – Тот Трисмегист, что означает Трижды Величайший. Не много ли на себя берешь, сынок?
Невидящими глазами Зевс смотрит вслед серебристому облачку, внутри которого трепыхается разноцветным лоскутком его любимый виночерпий.
Внизу простирается прекрасная долина, подсвеченная немеркнущим сиянием горы Меру, на вершине которой высится многобашенная громада Зевсова дворца. А дальше, там где Небо сходится с Землей, синеют неприметной полоской Сады Эдема, для надежности отгороженные от остального мира сполохами Северного сияния. Однако Зевса не интересуют земные красоты. Природа – это забота сестры его, Деметры[35] и племянницы Персефоны[36]. Не зря Вседержитель обязал Аида отпускать любимую женушку к матери на сезонные полевые работы.
Едва
Вакх, Ба́хус – в древнегреческой мифологии младший из олимпийцев, бог растительности, виноградарства, виноделия, производительных сил природы, вдохновения и религиозного экстаза.
Деме́тра – богиня плодородия, покровительница земледелия. Одно из наиболее почитаемых божеств олимпийского пантеона.
Персефо́на – богиня плодородия и царства мёртвых. Дочь Деметры и Зевса, супруга Аида.
