цать лет, когда я устроился работать на железнодорожную станцию возле своей деревни. Это была уже пятая по счету работа за последние два месяца – я постоянно делал что-то не так, и меня выгоняли. То ли я был никудышным работником, то ли просто неудачником. Но мне нужны были деньги на обучение в Кадетском корпусе, а, учитывая, что мои родители давно покинули этот мир, рассчитывать приходилось только на самого себя. Уж точно не на своего сварливого деда, который всегда пользовался случаем поднять руку на меня, чтобы «вразумить глупого отпрыска», как он выражался. Я понимал, что мне крепко достанется от него, если я потеряю работу носильщика на станции, поэтому твердо решил доказать ему и самому себе, что не такой уж я и безнадежный.
Сначала все было неплохо. Первые два часа я показывал себя исключительно с хорошей стороны. Для того чтобы носить сумки и чемоданы отъезжающих людей не нужны особые умения. Но потом я взвалил на себя несколько тяжелейших чемоданов одного господина, и, не пройдя и нескольких шагов, рухнул вместе с ними на землю. Все люди вокруг с недовольством уставились на меня. Один чемодан открылся при падении, и вещи вывалились оттуда. Когда я поднялся на ноги, передо мной уже стоял управляющий. Он буквально клокотал от гнева. Около двух минут он извергал на меня свою злобу в буйном потоке бранных слов.
– Убирайся отсюда! – завопил он на меня. Крик его эхом прокатился по станции.
– А как же…
– Что? Даже не думай заикнуться о деньгах, крысеныш! Вон! Чтобы духу твоего здесь не было! Я найду кого-нибудь покрепче!
Он развернулся и поспешил к господину, сумки которого я уронил, раскланиваясь и принося свои глубочайшие извинения за носильщика-недотепу. Я наклонился и стал собирать вывалившиеся из чемодана вещи, с трудом сдерживая слезы. Каких-то два часа! За каких-то два часа я умудрился потерять очередную работу! Я даже думать не хотел о том, что со мной сделает дома дед.
Мысли о предстоящей расправе разогнал владелец чемоданов, который, к моему удивлению, присел рядом и принялся помогать мне укладывать вещи обратно. Я отчаянно запротестовал, на что он только улыбнулся.
– Не волнуйся. Мне не трудно. И, в конце концов, это же мои вещи.
– Но это я уронил все… Мне так жаль…
– Брось, я не виню тебя, – отмахнулся мужчина, закрывая чемодан. – Если бы я был рядом, то непременно помог бы тебе.
Мы вместе донесли до ближайшей скамейки весь его багаж.
– Еще раз прошу прощения за причиненные неудобства…
– Все хорошо. Тебе, я слышал, крепко досталось от управляющего?
– Да. Он уволил меня.
– Уволил? Что за нелепость, зачем он это сделал? Я поговорю с ним.
– Не стоит. Возможно, я действительно не принадлежу этому месту.
– Но ты потерял работу.
– Все хорошо, – повторил я, хотя на душе у меня было все очень скверно.
К станции подошел поезд. Я недоуменно посмотрел на господина передо мной, не понимая, почему он не спешит к нему. Заметив мой взгляд, мужчина улыбнулся.
– Мой поезд только через три часа… наверное, кучер ехал слишком быстро, раз я прибыл сюда так рано…
Мы с минуту помолчали, наблюдая за толпой уезжавших людей возле поезда.
– Может, присядем? – предложил незнакомец.
Мы сели на скамейку недалеко от железной дороги.
– Родители, наверное, расстроятся из-за того, что ты потерял работу?
– Если бы они были живы, я бы не работал.
– Хм… сочувствую… Ты, разумеется, хочешь перебраться в столицу?
Я кивнул. Наверное, на моем лице застыло печальное выражение, потому что мужчина сочувственно смотрел на меня. И вдруг меня словно прорвало.
– Я – неудачник. Я неудачник и всегда им был. Мне не суждено чего-либо добиться в этой жизни, потому что сейчас выбиться в люди может только тот, у кого есть деньги. А бедные люди вроде меня будут менять одну работу за другой до тех пор, пока смерть не заберет их. На что мне надеяться?
– Друг мой, счастливым можно быть и без денег. Главное – остаться человеком.
– Бросьте. Вам меня не понять. Вы – состоятельный человек и вряд ли испытывали какие-либо трудности в жизни.
– Не все трудности от бедности.
Мужчина внимательно смотрел на меня. Поразмыслив, он, наконец, произнес:
– Я хочу рассказать тебе одну историю.
– Историю?
– Да. Ее мне когда-то… рассказал один мой… ммм… хороший знакомый. Это –
