сблизились. Тепер ты понимаешь, что он оставил в ней то, от чего получаются дети? И одежду на нём порвали не кусты, как ты полагаешь, а пальцы мертвецов, которые хотели оставить его у себя!
– Гм… – краснея, недоверчиво посмотрел на бабку Сергей.
– И после этого проклятые имеют над ним такую власть, что не отмолит ни один батюшка, не «отведёт» никакая знахарка, никакая ведьма.
– А зачем село появляется на поверхности? Да и как это возможно?
– Сынок, ты ещё многого не знаешь… – вздохнула старуха. – Бог их специально возвращает на землю для раскаяния, но они тратят этот день для того, чтобы увлечь к себе новые, неиспорченные души.
– То есть?.. Но у нас есть опытные психиатры, экстрасенсы…
В ответ бабка лишь печально покачала головой…
С тех пор жизнь Макса проходила монотонно: днём он занимался, как и подобало человеку интеллектуальному, наукой и писаниной, а ночью неведомая сила увлекала его в неизвестность. Тело оставалось лежать в больничной кровати, но душа…
Врачи констатировали у него странную, неизученную форму лунатизма, усложнённую психозом…
Поскольку во вменяемости Макса никто не сомневался, его вскоре выписали. Он защитил кандидатскую, а потом и докторскую диссертации, стал весьма уважаемым професором. Но всех удивляло, почему он остаётся одиноким. На все вопросы он отвечал молчаливой улыбкой.
От памятного приключения прошло двадцать лет. В один прекрасный день професор не явился на лекции, что озадачило ректорат. За ним посылали, но найти не могли. Только Серёга, узнав о происшествии, вздрогнул. Впрочем, взглянув на календарь, он понимающе вздохнул:
– Да-а-а… Кажется, больше его никто не увидит…
Вокзал
Ещё не доходя до вокзала, начинаешь осознавать, что здесь до тебя побывали люди. Их присутствие чувствуется повсюду – в шуме машин, назойливом голосе диспетчера, сверкающих рекламных щитах. Десятки скамеек, на поверхности которых угадываются прикосновения тысяч грязных рук, столики в забегаловке, залапанные неисчислимым множеством потных ладоней, плохо убранные полы, на которых никогда не просыхают плевки скучающих пассажиров…
До твоего поезда ещё слишком далеко, но, вместе с тем, не настолько, чтобы уйти отсюда. Шесть часов ожидания. Ты взял билет, надеешься на то, что тебя увезут в какое-то новое измерение, где ожидает новая жизнь или, по крайней мере, новый её виток. Как же до боли, до чёртиков надоело старое – въевшееся в кожные поры, в сердце, в самую душу! Хоть бы не перепутать платформы, а то будет обидно впоследствии. Идёшь к справочной.
– Извините, кто последний сюда? – спрашиваешь у ближайшей спины, от которой исходит хлад безразличия.
Но спине нет до тебя никакого дела. Она проталкивается к своей непонятной цели, ей кажется, будто эта цель – важнее всего на свете.
Вокруг окошечка скопились десяток пустых, эгоистичных физиономий.
– А вы не скажете, во сколько поезд на Мурманск? – исторгает из себя
