Андрей Курбский, бывший тогда уже знатным сановником двора».
Карамзин прямо ссылается на Курбского, доверять свидетельствам которого следует с большой осторожностью – сам он оставил о себе весьма недобрую память.
«Перебежав в Литву, Курбский приложил все силы, чтобы сокрушить бывшего друга и сюзерена. Он боролся пером и мечом, писал письма царю, сочинил историю о великом князе Московском, наводил на бывшую родину литовцев и татар, лично во главе литовского войска разгромил 12-тысячную русскую армию. Карамзин принял на веру писания Курбского и ввел их в свою “Историю государства Российского”. Так изложенные Курбским факты закрепились в историографии, хотя часть опровергнута современными историками» (К. Ю. Резников. Русская история: мифы и факты).
Современный историк С. В. Перевезенцев рисует нам другую картину появления Сильвестра в Москве, в Благовещенском соборе, так близко к царскому престолу: «Сильвестр, выходец из зажиточной новгородской семьи, оказался в Москве в 40-е годы XVI века, когда бывший новгородский архиепископ, ставший в 1542 году митрополитом Московским и всея Руси, Макарий пригласил его из Новгорода в Москву. Еще по Новгороду Макарий знал Сильвестра как “книжного и благочестивого человека”, с которым много сотрудничал, чьи духовные и личные достоинства высоко ценил. Очень скоро Сильвестр стал настоятелем Благовещенского собора. Надо сказать, собор этот в иерархии кремлевских храмов был не простой. Благовещенский собор считался домовой церковью московских великих князей, а благовещенские настоятели исполняли обязанности великокняжеских духовников. Иначе говоря, были духовными наставниками московских государей и им были ведомы все тайны государевых душ. Вот и Сильвестр начал исполнять в Москве столь непростые священнические обязанности» (С. В. Перевезенцев. Духовник).
Впрочем, возможно, в рассказе Курбского соблюдена, по словам Е. Соловьева, «психологическая правда». «В знаменательный и страшный день, когда “не было правительства”, а царь, растерявшись, не знал, что предпринять, – Сильвестр мог принять на себя роль древнего пророка, посланца Божия, и ужаснуть царя, истолковавши, что пожар московский – наказание за его грехи и распутство» (Е. Соловьев. Иоанн Грозный).
Таким образом, благовещенский священник по имени Сильвестр действительно одно время находился рядом с молодым царем, тем не менее однозначной оценки его деятельности нет. Принято считать, что в целом влияние Сильвестра было благотворным. Он входил в просвещенный кружок, сложившийся вокруг царя Ивана, который, опять же вслед за Курбским, принято называть «Избранной радой». Укоренилось мнение, что именно под влиянием этого кружка Иван Грозный совершил немало «блестящих и полезных дел», по словам историка И. Костомарова. Но были ли эти дела совершены действительно под влиянием священника Сильвестра или же здесь чувствуется сильная воля и глубокий разум митрополита Макария, к которому с удовольствием прислушивался Иван Васильевич? Был ли
