style="font-size:15px;"> Смартфон завибрировал сразу, едва самолет приземлился в Палермо, и появилась связь. Помимо всего прочего, была пара звонков от Серджо. Франческо безразлично смотрел на список вызовов в своем телефоне. Какая теперь разница? После бури наступила апатия. Сегодня был эмоционально перегруженный день.
Он убрал телефон и пошел со своими компаньонами на выход. Он улыбался и шутил, будто все хорошо. Партнеры по команде пока не знали, что его контракт не будет продлен, а потому даже не догадывались, как он страдает. Они думали, что Франческо просто не выспался, раз так крепко спал в самолете. Они даже не догадывались, что к горечи от непродленного контракта примешалась еще и горечь предательства.
Он опять надел маску, но в этот раз закрепить ее на лице оказалось сложнее, чем когда-либо. Франческо имел достаточно спокойный характер и хорошо умел управлять своими эмоциями. Он никогда не был замешан ни в каких скандалах, ему никогда не предъявляли обвинения в нетактичном поведении, и он никогда не предпринимал никакие словесные выпады в адрес кого бы то ни было. Будучи капитаном команды, он постоянно участвовал в спортивных конференциях, у него часто брали интервью, но все его слова и суждения всегда оставались корректными. И также он никогда не позволял себе хоть как-то проявить свое недовольство в адрес своих партнеров по команде, тренеров или противников. Даже теперь, когда в душе он был более чем раздражен своей несправедливой ролью полировщика скамейки запасных, никто не замечал его недовольства. И он понимал, каким нонсенсом станет публикация его действительного отношения к данной ситуации.
Он вошел в свой номер в отеле, закрыл дверь и прислонился к ней. В голове царствовала пустота и темнота.
Снова завибрировал телефон, сообщая о доставленном электронном письме. Он апатично открыл почту. Высветилось новое сообщение от Серджо. Франческо закрыл глаза. «Теперь еще предстоит прочитать об этом предательстве», – безразлично подумал он.
Он машинально открыл письмо.
«Дорогой, Франчи!
Я не смог до тебя дозвониться, а впереди меня ждет встреча, и кто знает, когда я освобожусь. Но думаю, тебе будет интересно узнать кое-что, потому я решил коротко написать тебе…».
«Да, конечно, мне интересно прочитать о способе, который она изобрела, чтобы использовать меня», – горько усмехнулся Франческо.
«…Скажи мне, где ты нашел такую партизанку, которая довела чуть не до бешенства нашего железного и грязного Амедео?…»
Партизанку?! До бешенства?! Он еще раз перечитал предложение.
«…Я ни разу не видел его в таком состоянии. Он пришел в студию, думая, что там никого нет, а я пригнулся, чтобы он не заметил меня. Он выругался (уж не буду тебе писать, что он сказал…), сломал что-то и выкинул в мусорное ведро. Потом хлопнул дверью и ушел.
Возможно, я поступил нечестно, но я подошел к мусорной корзине и увидел сломанную карту
