style="font-size:15px;"> С учётом слабости новой майданной власти было понятно, что бизнес легко сможет диктовать ей свои правила. Фактически из местных олигархов был сформирован неформальный теневой комитет по управлению украинской политикой. При этом сам Медведчук выступал посредником между украинскими олигархами и Путиным. Сурков в это время курсировал между Киевом и Москвой, договаривался с Порошенко о способах примирения Киева с восставшим Юго-Востоком и Кремлём.
Однако здесь вновь сказался геополитический проигрыш Кремля – в Киеве уже сидели абсолютно управляемые американские марионетки, готовые отстрелить Украине ногу, лишь бы у России заложило в ушах. Чем громче жители Новороссии требовали гарантий своих прав, тем более демонстративно киевская хунта их унижала. С её стороны не было ни одной попытки попытаться провести переговоры с восставшими. А было тупое и животное желание карать «москалей» и донбасское быдло.
28 февраля на уже упоминавшемся заседании СНБО «президент» Александр Турчинов заявил: «Я уже вчера дал команду подготовить проект Указа о введении военного положения в связи с тем, что жизни людей угрожает опасность и есть прямая агрессия РФ, военные захватывают административные помещения с применением оружия. Надо немедленно начать переброску имеющихся войск с Центра и Запада на Восток и Юг. Еще большая паника будет, если на Крещатике будут русские танки».
То есть ещё до заявления Путина от 4 марта и за два месяца до появления на Донбассе Стрелкова, Украина стала стягивать войска на Юго-Восток, для подавления протестов и борьбы с «сепаратизмом». Никто в Киеве в тот момент даже не думал вслушиваться в требования протестующих, вместо поиска компромисса наращивался тон угроз, и росла непримиримость. Не стоит забывать, что противостояние между Востоком и Западом на Украине зародилось не в 2014 году, а накипало уже очень давно.
Жители Востока Украины, категорически не приемлющие украинский нацизм, подогретые российским телевидением и крымскими событиями, приступили к захвату административных зданий. Поначалу, они просто входили в такие учреждения и покидали их, пытаясь хотя бы таким образом обратить на себя внимание властей. Затем стали там баррикадироваться. Бандеровцы, которые во время Майдана сами штурмом захватили ряд правительственных учреждений, тут же назвали жителей Донбасса террористами. Притом, что мирные демонстранты в Донецке и Харькове, в отличие от «мирных протестующих» Майдана, принципиально не наносили вреда сотрудникам правоохранительных органов. Отвечая на упрёки в двойных стандартах, майдановцы заявляли, что они имели право на такие действия, поскольку они «свободные люди», а жители Донбасса не имеют, так как они «варвары». В результате ситуация быстро вышла из-под контроля. Народ в юго-восточных регионах забурлил уже всерьёз. Акции протеста всё чаще начали перерастать в столкновения
