умный для своего возраста мальчик. СЛИШКОМ умный. Хотя мне, в принципе, всё равно. Разбираться с тобой будет Ника. Она лучше меня умеет разговаривать с людьми. Не исключено, что вы на неё наткнулись, но ничего не поняли и просто прошли мимо.
– Такого не может быть. Отчим бы точно не упустил такую возможность.
– О чём ты? Какая ещё возможность?
– Среди всех, с кем мы дрались, ни разу не было женщин. А заражённых он и пальцем не трогает – брезгует, видимо. Хотя они вроде вполне нормально выглядят.
– Не нам его судить, – демократично пожал плечами Бубен, – Мы ещё маленькие.
И они снова замолчали. Бубен покосился на Мелкого сквозь отросшую за зиму чёлку и в первый раз заметил, что давно пора стричься. И почему он раньше об этом не вспомнил, да хотя бы на заводе, где всегда под рукой были острые предметы? Он поднял руку и накрутил волосы на палец, про себя удивившись: вроде и не росли никогда такие густые, как у Ники. И тут же вспомнил, как Ника каждый вечер сосредоточенно расчёсывала волосы, распуская косу. Всего на десять минут блестящая золотистая волна накрывала её плечи, делая дьявольски красивой. И она каждый раз смеялась, когда ловила его взгляд, снова заплетая волосы в косу и пряча такую красоту. У неё была расчёска, которую она взяла ещё из дома. Белая, с розовым цветком на ручке… Интересно, чем она сейчас расчёсывает волосы? Расчёска ведь осталась у него, когда она ушла, и он часто крутил её в руках и думал о ней. А теперь её уже не найти: нападавшие переверну всё и вынесли что плохо лежит. Кто-то из заражённых мог и на расчёску позариться.
Неожиданно он чуть не сбил с ног проводника, который резко остановился.
– Туда, – сказал заражённый и ткнул пальцем в сторону кустов.
– А ты не пойдёшь?
– Нельзя.
– Ника?
– Ника.
– Мне кажется, он просто устал, – сказал Мелкий, едва проводник скрылся из виду, – Или всё, что говорит твоя знакомая, действует на них как заклинание.
– Я не знаю. Да и важно ли это?…
Ника встретила его на берегу речки. Точнее, она была там не одна, но Бубен заметил сначала только её. Она сидела на корточках на мокром песке и что-то держала в руках, демонстрируя это так же присевшим на корточки на другом берегу заражённым. На ней были старые джинсы и тёмно-синяя потёртая футболка. Мелкий замер, не зная, что сделать, а Бубен уже бежал вперёд.
Он успел схватить обернувшуюся Нику и прижать к себе до того, как она выронила то, что держала в руках. Это оказалась примитивная удочка.
– Ты ничего не поймаешь при таком сильном течении, – сказал он девушке прямо в ухо, немного приподнимая её в воздух, – Ты такая тяжёлая! – и опустил на землю, – Ты всегда была такой маленькой?
– Нет, это ты вырос, – и она улыбнулась, – А я совсем не тяжёлая, – она обернулась к заражённым, которые застыли на своём берегу, наблюдая невиданное раньше зрелище, – Нельзя так подкрадываться ко мне. Никогда. А теперь идите
