Жоссу, что он сделает ее тщеславной, но он только пожимает плечами.
– Мама, в Кионе нет ни капли тщеславия. Она ничуть не изменилась с момента нашей первой встречи.
– Это так, но мне кажется, что Луи чувствует себя нелюбимым. Отец отчитывает его за каждый пустяк. Эрмин, милая моя, помоги мне.
Молодая женщина уловила в голосе матери некое смятение, которое ее заинтриговало.
– Конечно, не бойся, я буду рядом с тобой, – ласково сказала она. – Как все-таки это странно! Твой роскошный дом сгорел, унеся жизнь какой-то незнакомой женщины, а мы болтаем о всякой ерунде.
– Не такая уж это и ерунда, – возразила ее мать. – И, наверное, это просто реакция на шок: отвлечься на более мелкие проблемы, чтобы на время забыть об ужасной реальности. В этом так называемом раю мы, лишенные всего необходимого, будем напоминать сельди в бочки. Наше будущее мне видится довольно мрачным.
Эрмин ласково обняла Лору за плечи.
– При первой же возможности, мамочка, я отвезу тебя в Роберваль и мы купим новую одежду. Это тебя немного утешит. Я закуплю продуктов, а тебе мы подберем скромный гардероб.
– Да, я почувствую себя гораздо лучше, когда сниму с себя это тряпье Иветты Лапуант. У ее туфель слишком высокий каблук, а платье пропахло дешевыми духами.
Эрмин сочувственно улыбнулась. Каково было ее матери, всегда такой элегантной, ходить в этой одежде!
Наконец они вошли в дом, где Шарлотта долгое время прятала Людвига, молодого немецкого солдата, ставшего ее великой любовью. Картина, которую они там увидели, могла разжалобить кого угодно: Мукки, Мари-Нутта, Лоранс и Киона стояли вокруг рыдающего Луи. Дети были полны решимости защитить его от материнского гнева. Мадлен, должно быть, находилась на втором этаже с маленьким Констаном.
– Все будет хорошо, правда, мама?! – воскликнула Эрмин. – Мукки, ты рассказал им…
– Да, только что. Луи начал плакать. Бабушка, не ругай его, он хотел как лучше. Рассказывай, Луи, не бойся.
– Я увидел эту женщину около конюшни после ужина. Она была такая старая, плохо одетая! – начал мальчик.
Близняшки обеспокоенно переглянулись. Их вселенная рухнула, поскольку они привыкли жить в комфорте, вдали от всех забот, под крылышком Лоры. Когда Мукки рассказал им о своей находке, они в ужасе перекрестились.
Лора опустилась на табурет. Скрестив руки на коленях, она казалась очень спокойной, но каждый из присутствующих знал, на что она способна.
– Эта женщина спросила меня, может ли она переночевать у нас, но так, чтобы никого не беспокоить, – продолжил Луи, не осмеливаясь взглянуть на мать. – Она мне также сказала, что завтра ей предстоит дальняя дорога. Я ответил, что предупрежу папу и тебя.
– Это было очень благоразумно, – произнесла Лора.
– Но она попросила меня этого не делать. А мне было так жаль ее! Я вспомнил о том, чему нас учили в школе, о христианском
