неплохо смотрится.
В ее голосе прозвучала определенная жесткость, и он не нашелся с ответом. Мистер Кэмпион почувствовал, что его тащат в сторону сада.
– Прости, я просто боялась, что сейчас взорвусь, – сказала Аманда, расхаживая по лужайке. – Это же орден Квентина! Она ненормальная. А он точно не в себе.
– Это какая-то особенная штука?
– Особенная? – От негодования Аманда по-стариковски хмыкнула. – Очень. Уникальная. Такой значок есть всего у трех человек в мире. А. Д. не надел бы его, если бы не сегодняшняя церемония. Конечно, она ничего в этом не понимает и, прежде всего, не понимает, кто он какой. Об этом я и говорила. Его надо отвезти домой и напоить успокоительным. Если Сид или кто-нибудь еще увидит этот значок на ней, будет скандал. Это просто оскорбительно. Может, сказать ей?
– Боюсь, дорогая, это его дело, – мягко произнес мистер Кэмпион. – Что бы мы ни сделали, это отразится на нем.
Аманда пнула землю своей аккуратной туфелькой и подняла на него взгляд.
– Чем старше становишься, тем лучше во всем разбираешься, – заявила она, – и больше обращаешь внимание на мелочи. Сложно так жить, да? Извини, что я тебя утащила. Это было невыносимо. Привет!
Приветствие было адресовано мальчику, который сидел на скамейке у южной стены. До этой секунды, находясь за углом дома, они не видели его, а он тихо сидел с книжкой. Мальчик вежливо встал и стащил свою шляпу с эмблемой хэверлейской школы, и Кэмпион узнал в нем ребенка, которого видел у Папендейков. Он выглядел так же – сосредоточенный и терпеливый, словно пассажир, ожидающий прибытия поезда.
– На солнце очень приятно, – сообщил он скорее – это было очевидно – для того, чтобы помочь им расслабиться, чем скрыть собственное смущение. – Мне так нравится этот сад.
Кэмпион решил, что ему еще нет четырнадцати, и попытался вспомнить, каким он был в этом возрасте. Аманда поспешила на выручку.
– Хэверли закрыли, так ведь? – спросила она. – В чем там было дело? Вспышка пневмонии в деревне? Как думаешь, тебе удастся туда вернуться?
Мальчик пожал плечами и криво усмехнулся.
– Мы надеемся. Последний случай был три недели назад. Остается только ждать. Скверно, конечно. Я всего второй семестр там учусь.
Доверительная интонация была первым заметным признаком юности собеседника, и Кэмпион почувствовал некоторое облегчение.
– Мы с тобой недавно встречались, – сказал он мальчику, стараясь, чтобы его голос не звучал обвинительно, как это часто бывает при обращении к детям.
Мальчик взглянул на него с интересом.
– С Джорджией и Рэймондом у Папендейков? – уточнил он. – Да, я вас помню. Боюсь, что я хуже разбираюсь в моде, чем должен, – прибавил он извиняющимся тоном. – Мама, в смысле Джорджия, старается меня увлечь, но пока что не получается. Подобные интересы могут возникнуть позднее, как вы считаете?
– Думаю, что это необязательно должно быть врожденной склонностью, –
