они. Вопросы.
– Значит… вы встречаетесь?
Да.
– И они по-прежнему живут с ней… в этом… в Фалуне?
– Они живут здесь. В Стокгольме.
– Здесь?
Да.
– Как., ну… они учатся?
– Работают.
– Где?
– Со мной.
– С тобой?
– Да, со мной.
– И Винсент тоже?
Этот мужчина, пятидесяти одного года, в полуботинках на босу ногу, вдруг резко постарел. Подбородок и нижняя губа выпятились еще больше, лицо бледное, он вправду мерз.
– Угу. Винсент тоже.
Он крепко цеплялся за мокрые железные перила, словно едва стоял на ногах.
– Но ведь ему всего шестнадцать-семнадцать, верно?
– Столько же было мне, когда я начал работать на тебя.
– Я думал, он живет там____С ней. – Конверт нелов
ко лежал в ладони, и Иван сунул его в нагрудный карман. – Он высокий?
– Примерно как ты. И я.
– Хорошие гены.
– А через год-другой станет еще выше.
– Очень хорошие гены.
Замерзшее тело больше не мерзло, Иван нашел в себе силы спуститься с крыльца, к Лео.
– А Феликс?
– Лучше не бывает.
– Столько времени прошло.
Лео знал, что теперь будет.
– Лео, сынок, почему ты с ними не поговоришь?
– Вряд ли Феликс…
– Мы бы могли встретиться. Все вместе. Вчетвером!
– … захочет тебя видеть. Вообще. Когда-нибудь.
Иван был совсем рядом, всего в нескольких метрах,
и Лео учуял перегар от вчерашнего “Вранаца”.
– Но ты же наверняка…
– Ты же знаешь, какой он. Если Феликс что-то решил, его не сдвинешь.
– Какого черта, это же было четырнадцать лет назад!
– И ты до сих пор не попросил прощения.
– Откуда такое упрямство! Неужели так трудно забыть?
– Вроде как плевок в лицо. Верно, отец?
– Ты ведь можешь с ним поговорить. И мы встретимся. Идет?
Эти глаза. Уверенность.
– Кстати, у меня сейчас тоже полно работы. Большой заказ. Гостиница, оклеить обоями пятьдесят пять комнат, покрасить деревянные поверхности, потом все окна, знаешь ли, минимум тринадцать кусков за номер, чертовски хороший заказ. Я много думал насчет тебя. Нам бы стоило поработать вместе. Мне и тебе. А теперь… и твоим братьям.
Черт бы побрал эти черные глаза, они пугали его, с ними он вырос, от них сбежал.
– Послушай… папа.
– Да?
– Я тебе больше не мальчик на побегушках.
На сей раз эти глаза его не достанут.
– Ты думаешь только о себе! Понимаешь?
Лео смотрел на отца, с годами
