Эрмине. Он направился к административному зданию. Капрал дал необходимые распоряжения, и его оставили одного в небольшом кабинете, стены которого были увешаны топографическими картами региона.
«Зачем мне ей звонить? – спросил он себя. – Хороший сын позвонил бы сначала своему отцу. Но это не про меня: я не был ни хорошим сыном, ни хорошим братом, ни хорошим женихом».
Он в замешательстве потер подбородок. Одно время ему казалось, что он сможет жениться на очаровательной Шарлотте Лапуэнт, которая выросла в их семье. Испытывая нежность к этому ребенку, Симон наблюдал ее медленное превращение из почти слепой девочки в лукавого подростка. Неизменным оставалось лишь одно: она его обожала.
«Увы! Меня не привлекают женщины, даже самые красивые, – сказал он себе. – И я живу с этой тайной в исключительно мужской среде…»
Тошан, муж Эрмины, был первым, кто догадался, что гложет молодого парня, стыдящегося своих гомосексуальных наклонностей. После двух попыток самоубийства старший сын Маруа смирился с тем, что он не такой, как все, но считал долгом чести скрывать свою истинную природу.
Наконец Симон решился и спустя несколько минут услышал в трубке пронзительный голос Лоры Шарден. Она рассказала ему о трагедии, осыпая словами утешения. Когда он повесил трубку, его горло сжалось от сухого рыдания. «Значит, это правда. Арман умер, – подумал он. – А Эрмина живет в Квебеке». Он почувствовал себя ужасно одиноким. Тщательно сдерживаемое горе вызвало дрожь во всем теле. Неуверенным шагом он вышел на улицу с желанием кричать от ярости.
«Господи, ведь это был мой брат! Я считал, что ненавижу его, но на самом деле любил».
Квебек, улица Сент-Анн, тот же день
Эрмина писала письмо своей матери, когда звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Мадлен вышла за покупками. Отложив письмо, молодая женщина пошла открывать. Она никого не ждала и приняла приветливое выражение лица на тот случай, если это будет Бадетта, которая вполне могла забежать неожиданно. Но на пороге стояла девушка в черной юбке и бежевой блузке, с чемоданом в руке. Ее черные локоны были собраны гребнями с обеих сторон изящного чистого лица. Золотисто-карие глаза смотрели с глубокой скорбью.
– Шарлотта! – воскликнула Эрмина. – Дорогая моя, как я тебе рада! Входи скорее!
Как только закрылась дверь, они обнялись, не в силах сдержать слез.
– Получив твое письмо, Мимина, я сразу поехала к тебе. Это так ужасно и несправедливо! У Армана впереди была целая жизнь, но он умер!
– Знаю, моя Лолотта, – ответила Эрмина, целуя ее в лоб. – Я очень хотела встретиться с тобой и поговорить. Мне так тебя не хватало! Да еще я разлучена с детьми.
– Я бросила работу, – призналась ее подруга. – В Квебеке тоже можно работать. Учитывая обстоятельства, я хочу быть рядом с тобой.
– В таком случае ты снова займешь свое место гримерши известной оперной певицы Эрмины Дельбо, – пошутила она. – Даже если мне придется платить тебе из своего гонорара.
