все они поскорее вымерли. Солдаты форта получили приказ не обменивать больше оружие на шкурки. Томаса Гейджа, который пришел на смену Амхерсту, гуманным человеком тоже не назовешь. К несчастью, семя ненависти в душах индейцев уже было посеяно. Я не пытаюсь обвинить во всем только британские власти, хотя они сделали много, чтобы усилить эту ненависть. Они лишь продолжили дело своих предшественников-французов, правда, другими методами, но результат все равно получается тот же. Мы не были нужны индейцам для выживания. Они прекрасно существовали на этих землях, пока на них не ступила нога белого человека. Но, к сожалению, назад пути нет… Я жил с туземцами достаточно долго, чтобы выучить несколько наречий и узнать обычаи, а еще – чтобы понять, как они воспринимают мир. Эти люди понимают то, что нам, бледнолицым, никогда не понять: ничто в этом мире нам не принадлежит и не будет принадлежать. Земля, звери, растения и даже жизнь даны нам, как бы это сказать… во временное пользование. И единственное, что даровано нам Всевышним, – это возможность сообща всем этим пользоваться. То есть делиться друг с другом. Но проблема в том, что белый человек никогда и ни с кем не делится, он забирает все. Желание обладать всем сущим лишает его разума. Естественно, в конце концов два таких разных народа научились сосуществовать, но туземцы не избежали заражения «болезнью» бледнолицых. Они уже не могут охотиться без ружей и пороха, не представляют жизни без шерстяных и хлопчатобумажных тканей. Они прислушиваются не к голосу предков, а к тому, что говорят люди, от которых зависит, получат ли они то, что хотят. Они утратили душу, друг мой! А народ, который лишился души, перестает быть народом.
Голландец умолк, и Александер вдруг услышал внутри себя далекий голос: «Не позволяй украсть у тебя душу!» Так когда-то говорила бабушка Кейтлин. Смерть народа, его традиций, языка… Сдержал ли он сам данное бабке обещание? Ритмичное постукивание вернуло Александера к действительности. Оказалось, его собеседник решил вытряхнуть содержимое трубки. Когда с делом было покончено, ван дер Меер спрятал ее в особый мешочек, в котором хранил также и огниво.
– И что вы намереваетесь делать? Хотите спасти этих людей? – спросил Александер с ноткой сарказма в голосе.
Голландец вздохнул и пожал плечами.
– Нет, такое мне не по силам. Но я не желаю участвовать в их истреблении. Прошлым летом я был в регионе Великих озер, когда начался мятеж. Я своими глазами видел, что случилось в форте Майами[53]. Незадолго до начала конфликта я передал местным индейцам пятьдесят ружей с боеприпасами. Слеп я был или слишком наивен… Я полагал, что моя миссия – помочь автохтонам, которых англичане лишили оружия и активно теснили к западу, желая занять их земли. Буквально на следующий день индейцы выманили коменданта Роберта Холмса за пределы форта: его вызвала возлюбленная-индианка. И вот человек, которому я дал в руки ружье, хладнокровно застрелил его. Услышав выстрел, младший офицер всполошился, бросился командиру на помощь и… разделил его участь. Индейцы отрезали Холмсу
Форт Майами располагался на реке Моми, в месте, где в настоящее время находится Форт-Уэйн (северо-восток современного штата Индиана).
