прикинул к носу, каких люлей ему выпишут на работе за провал испытаний, и пришел мириться».
– Уговорили, – усмехнулся я. – В отчет я добавлю, что с переделками ваша пушка годна для вооружения эрзац-бронепоездов казематного типа, для противоштурмовых казематов фортов и крепостей, но не пригодна в качестве полкового орудия переднего края. Вас так устроит?
– Большое спасибо! – рассыпался в благодарностях инженер. – Вы меня спасаете.
– Баллистика этих стволов вам известна? – спросил я лейтенанта.
– Она всем известна. Эту пушку до сих пор в юнкерском училище изучают, – ответил он. – А вы, командир, не пушкарь?
– Нет, лейтенант. Я техник.
– Понятно… – протянул Безбах.
Что ему там понятно, я так и не узнал. Инженер перебил.
– Вы приезжайте к нам на завод, – пригласил он. – Там на месте все виднее. И покажем и расскажем… Все наши возможности. И сделаем все как вам нужно.
– Обязательно приедем. Не сомневайтесь, – ответил за меня лейтенант. – Пишите адрес…
И тут на плацу нарисовались прокурорские… числом две тушки… на велосипедах. Совершив круг почета вокруг тягачей с шестидюймовками, они подкатили к штабному домику и спешились возле крыльца. Прислонили своих педальных коней к стене, сняли плащ-накидки и стали видны их светло-зеленые обшлага мундиров.
Как я их сразу исчислил? А!
Ве́лики смешные… переднее колесо больше заднего, не намного, но все же… и передача с педалей ременная. Переднее колесо крепится на прямой вилке. Винтаж!
И тут меня как торкнуло, что на механические многоствольные пулеметы в бронепоезде можно поставить велосипедный привод педальный для ног, вместо того чтобы рукой крутить ручку вращения стволов. Рукой лучше крутить маховик горизонтального наведения. Цепной, конечно, привод… надежный… не это ременное уёжище. Хотя тут и станки на заводах на ременных приводах пока все.
– Пошли, лейтенант, пива выпьем, – предложил я, страдая от похмелья.
– А где?
– Недалеко. В гаштете.
– Так в это время еще не подают, – округлил он глаза.
– Смотря кому, – ухмыльнулся я.
Мне за собственноручно изготовленный бесплатный самовар в этом гаштете наливать будут, даже если я содержателя ночью разбужу, с бабы сняв.
И мы дружно потопали в полигонный чипок.
– Так, господа, я настаиваю, что прежде чем мы начнем разбирательство с трагическим происшествием на полигоне, сопряженным со многими аспектами военной тайны, то со всех… – усилил я голос некоторым нажимом. – Я повторяю, со всех требуется взять подписку о неразглашении.
– Что вы себе позволяете, фельдфебель? – с гневом воскликнул старший прокурорский чин.
– Позволяю, советник, – твердо ответил я. – И не как гвардии старший фельдфебель. Но как флигель-адъютант его
