должны пожениться только потому, что наши отцы давным-давно составили столь идиотский план?
– Это и впрямь представляется несколько неразумным, – признала мисс Уичвуд.
– Правда? А еще из-за того, что папа, когда женился на маме, купил дом совсем рядом с Чартли-Плейс, мы с Нинианом выросли вместе и подружились, и ничто не может разубедить лорда Айверли в том, что мы не предназначены друг для друга! Вдобавок, к несчастью, Ниниан влюбился в какую-то девушку, к которой лорд и леди Айверли прониклись сильнейшей неприязнью, хотя я не представляю, как им это удалось, поскольку они безвылазно сидят в Чартли-Плейс и в глаза ее не видели. По-моему, они сочли ее слишком старой для Ниниана, и, должна признать, мне и впрямь представляется странным, почему он должен волочиться за леди, которой стукнуло едва ли не тридцать, а может, и больше.
Самой мисс Уичвуд представлялось странным вовсе не сие обстоятельство, а то, что Айверли столь серьезно отнеслись к тому, что, на ее взгляд, было самым обычным юношеским увлечением, страстным, но быстро преходящим. Она заметила с легкой улыбкой:
– Полагаю, вам это и впрямь представляется странным, Лусилла, но всем известно, что молодые мужчины склонны безоглядно влюбляться в женщин старше себя. Вот только я думаю, что из-за этого Айверли не стоило закатывать истерику.
– О да, вы совершенно правы, – согласилась Лусилла. – Господи боже мой, да еще на первом курсе Оксфорда он без памяти влюбился в какую-то девицу, и даже я видела, что она ему совершенно не подходит! К счастью, он разлюбил ее еще до того, как Айверли узнали об этом, так что волноваться им не пришлось. Но на сей раз какой-то досужий сплетник написал лорду Айверли, что Ниниан чуть ли не готов сделать предложение своей лондонской леди, ну и лорд Айверли устроил ему нагоняй, а леди Айверли умоляла не… не приближать смертный час своего отца, настаивая на сватовстве, и…
– Святые угодники! – перебила ее мисс Уичвуд. – Что за пара тупиц! Они заслуживают того, чтобы Ниниан тотчас же женился на этой неподходящей особе. – Спохватившись, она поспешно добавила: – Мне не следовало так говорить, но иногда я бываю невоздержанна на язык. Забудьте об этом. Правильно ли я понимаю, что это самое Чартли-Плейс находится где-то к северу от Солсбери? Вы живете там же?
– Нет, сейчас уже нет. Я действительно жила там, пока три года тому не умерла мама, а я переехала в Челтенхем, к своим тете и дяде; дом, который принадлежит мне, был сдан в аренду чужим людям.
Мисс Уичвуд оказалась в некотором замешательстве. Беспечный тон, которым были произнесены эти полные грусти слова, не соответствовал их смыслу. Она неуверенно поинтересовалась:
– Очевидно, вам неприятно видеть чужих людей в своем доме?
– Вовсе нет, что вы! – беззаботно отозвалась Лусилла. – Они очень милые люди и выплачивают щедрую арендную плату, да еще и поддерживают земли в безупречном порядке. Я была бы счастлива и в Челтенхеме, если бы тетя брала меня с собой на
