неотесанным. Я бы посмотрел, как вы реагировали после встречи с этой стервой.
– Как я понимаю, твоих мужских достоинств оказалось недостаточно, чтобы уговорить ее.
Наумов сделал яростное лицо.
– Она отказалась наотрез продавать свой постоялый двор.
– Даже за самую большую сумму?
– Она хочет все раскрутить сама.
Чернов не надолго задумался. А он, честно говоря, надеялся, что особых проблем не возникнет. И в самое ближайшее время приберет этот участочек. Но вслух сказал прямо противоположное, – Я чувствовал, что этим все и кончится. Моя интуиция меня редко подводит. И что ты предлагаешь?
Наумов неожиданно оживился.
– Использовать другие меры воздействия. Если она не понимает язык денег, найдем другие аргументы.
Жест Наумова был настолько красноречивый, что трактовать его двояко было просто невозможно.
«Мясник» – мысленно выругался Чернов.
– Дурак! Ты этим все погубишь. Вот тогда мы уж точно ничего не получим. Туда слетится вся российская ментура. Идиот догадается, за что ее прикончили. Нужно сделать так, чтобы она все передала добровольно. Вот когда она все бумажечки подпишет, то через какое-то время можно будет избавиться от нее. А сейчас даже не думай. Ищи другие способы. Ты меня, вонючий фраер, понял?
– Понял, чего ж не понять, – как-то безрадостно отозвался Наумов. – Ни один волосок не упадет с ее замечательной головы.
– Вот это правильный подход настоящего мужчины. Он должен оберегать женщину. Завтра возвращаешься в Дивноморск и начинаешь все сначала и по-другому. А сейчас пойдем, выпьем и закусим. А заодно и обсудим детали.
Летний день был в самом разгаре. Солнце стояло высоко в небе и немилосердно жгло все живое своим сухим разгоряченным дыханием. Ярцеву хотелось к морю. Он изнемогал от жары, но еще больше от желания, как можно скорее освободиться от тех дел, которые наметил на сегодняшний день. Так было всегда, сколько он себя помнил. Если перед ним маячила какая-то цель, даже самая ничтожная, то ничто уже не могло отвлечь его от неудержимого стремления к ней. До тех пор, пока он не воплощал ее в жизнь, не овладевал ею, не превращал в безропотную рабыню и не заставлял служить себе, она мучила его своей недоступностью и отдаленностью. Она становилась навязчивой идеей, превращала его в одержимого до такой степени, что он не мог думать ни о чем другом, кроме, как о ней. Все, что он ни делал, все, что ни предпринимал, было подчинено единственному всепоглощающему – добраться до конечного пункта задуманного им однажды. Вот и сейчас в его жизни присутствовала такая цель – стать первым лицом компании «Русское гостеприимство». Это желание уже давно бродило в нем подспудно и неосознанно. Оно заявляло о себе время от времени, в моменты, когда он видел явные промашки в работе своего шефа, когда он наблюдал выходки его беспутного сыночка Виталия.
Но окончательно эта заманчивая цель оформилась, стала осознаваемой и заявила о себе во весь голос, после того телефонного звонка, который
