работал в саду с самого утра. Работа над картиной продвигалась медленно. А все потому, что душа его не лежала к этим напыщенным розам. То ли дело море! Эта могучая стихия никогда не оставляла его равнодушным. Сколько Дима себя помнил, он всегда писал море и только море. Единственный раз он сделал исключение и то, ради любимой сестры. Но Дима был уверен, что больше он на эту удочку не попадется.
Но, несмотря на то, что душа его не лежала к розам, работал он все-таки очень старательно. Дима терпеть не мог халтуры. Вот и сейчас он полностью сосредоточился над полотном. Он был увлечен, хоть и не любимым, но все-таки делом. Увлечен настолько, что даже не заметил, как около него остановился Ярцев.
Какое-то время Ярцев молча наблюдал за работой Димы. Наконец, он решил обнаружить свое присутствие.
– Я вам не помешаю, молодой человек, если немного полюбуюсь вашей работой?
Дима даже вздрогнул от неожиданности. Он бросил беглый взгляд в сторону незнакомца.
– Смотрите, мне не жалко, – ответил он и снова погрузился в работу.
– У вас интересная манера письма, – продолжил Ярцев, – ощущение такое, что вы пишите не с натуры, а как будто вспоминаете что-то другое. Только вот пока не пойму что.
Дима удивился проницательности незнакомца. Как ему с одного взгляда удалось уловить суть происходящего?
– А вы наблюдательный. Я и, правда, думаю сейчас не о розах, а о море. А розы меня совсем не вдохновляют, – на этот раз Дима внимательно посмотрел на незнакомца.
– Точно. То-то я смотрю, что ваша картина это совсем не розовый сад в летний полдень. Это больше похоже на море роз, или на розовое море, или на море в розовом цвете, – Ярцев почувствовал, что нащупал болевую точку этого паренька. А если это так, значит пол дела на пути сближения с ним уже сделано.
Диме очень понравилось, что этот незнакомец увидел в его картине море. Определенно у него есть особый дар улавливать то, что лежит за пределами видимого. Обычно молчаливый и нелюдимый, Дима никогда и ни с кем не обсуждал свои полотна, но сейчас ему захотелось это сделать.
– Море это мой любимый персонаж. Я всегда рисую только море. Даже когда рисую розы.
– И даже когда рисуете лица? – Ярцев уловил, с каким вдохновением мальчик говорил о море и опять взял это на заметку.
– Лица пока еще не приходилось. Но, если придется, то это будут лица моря и ничего больше.
Ответ Димы еще более укрепил Ярцева в мысли, что этот мальчик настоящий фанат морской живописи. Что ж, это даже не плохо, что он так быстро раскрылся. Так легче будет найти подход к нему.
– А у вас нестандартный взгляд на вещи. Вы знаете об этом? – продолжал он тестировать Диму.
– Сестра говорит, что это одержимость. А я думаю, что это просто любовь. Безумная любовь к морю.
Ярцев почувствовал полное удовлетворение.
