постучал.
И вправду предстоит первостатейная бойня, решил Шацкий, тотчас же обругав себя за неудачные слова. И открыл дверь. Перед ним стояла голенькая Клара. Он взглянул на ее прелестное, упругое тело, на молодую грудь и рассыпавшиеся по плечам каштановые волосы. И улыбнулся, блаженно и одобрительно, совершенно ничего к ней не чувствуя.
Но улыбка была искренней. У прокурора Теодора Шацкого появилось настоящее дело, и был он этому несказанно рад.
Глава вторая
четверг, 16 апреля 2009 года
Для евреев в диаспоре – последний день Песаха, для христиан – пятый день Пасхальной октавы, для поляков – последний день национального траура. Войско Польское отмечает День сапера, актриса Алина Яновская – восемьдесят шестой день рождения, а Варшавская фондовая биржа – восемнадцатый. Во Влоцлавеке муниципальная охрана задерживает ксендза и министранта[22] в сильном подпитии. Оказались обычными мирянами, которые стащили церковное облачение у матери одного из них, портнихи. Британская фирма обнаружила неподалеку от Познани большие залежи газа, а британская пресса сообщает, что чаще всего на похоронах играют My Way Синатры, высокую строку в списке шлягеров занимает также Highway to Hell группы AC/DC. В четвертьфинале Кубка УЕФА выигрывают, а затем в полуфинале в братоубийственных матчах сразятся «Динамо» и «Шахтер», а в другой паре – «Вердер» и «Гамбург». Сандомеж возмущен переездом овощного базара на новое место – оказывается, нужно освободить место для паркинга возле нового стадиона. Независимо от отношения к этому перемещению рынка все жители переживают очередной холодный день. Температура не выше 14 градусов, но, по крайней мере, солнечно и нет дождя.
1
Прокурор Теодор Шацкий недолюбливал холод, идиотские дела, некомпетентных адвокатов и провинциальные суды. В то утро все это он получил в полной мере. По календарю – весна. Выглянул в окно – весна. Надел костюм, плащ, закинул через плечо мантию и решил подышать свежим воздухом по дороге в суд. На Сокольницкого, проскальзывая по заиндевевшей брусчатке, понял, что затея оказалась не ахти. Вблизи Опатовских ворот у него замерзли уши, возле водонапорной башни он уже не чувствовал пальцев, а когда, наконец, свернул в Костюшки и вошел в здание суда цвета пожухлой зелени, еще несколько минут приходил в себя, согревая дыханием окоченевшие руки. Полюс холода, вонючая деревня, глушь, пропади она пропадом.
Здание было несуразным. Когда его строили в начале девяностых, оно могло еще казаться современным, но сегодня напоминало цыганский дворец, переделанный в объект общественного пользования. Ступеньки, отделка хромом, зеленоватый камень никак не гармонировали с окружающими домами и не соответствовали назначению здания, а в пожухлой зелени было нечто заискивающее, будто тщилось оно скрыть свое уродство на фоне кладбищенских деревьев. Зал слушаний был ему под стать – в помещении, напоминавшем конференц-зал второразрядной корпорации, прежде всего бросались в глаза зеленые жалюзи.
Скисший от этой красоты Шацкий надел мантию
Мирянин, помогающий священнику во время богослужения.
