он остановился и заявил:
– У меня сегодня наклевывается трудный день…
По лицу Бориса пробежалась тень. Из-за денег он впутался в одно нехорошее дельце, от которого весьма дурно попахивало. И не в первый раз он связывался с делами подобного рода.
– Ты… – мужчина через силу улыбнулся, – выходи за меня замуж…
– Борис! – девушка крепко прижалась к мужскому телу. – Я тебя безумно люблю! Я безумно счастлива…
Затянув кожаный ремень, Пестиков словно бы решился на шаг, что дался ему вовсе не так легко, как Инге могло показаться со стороны:
– Идет война. У моего ребенка должен быть законный отец…
Девичьи ушки ярко вспыхнули, щечки заалели, а ее саму бросило в жар. Она все-таки добилась своего, вынудила мужика ускорить процесс.
– Мы сегодня же оформим наши отношения…
– Борис…
Посматривая на часы, Пестиков прикидывал, сколько времени на все и про все у него осталось до встречи с одним важным лицом.
– Десять минут тебе на сборы… – он решил подстегнуть события.
– А как же…
Отметая все ее лишние вопросы, полковник приставил палец к ее красиво очерченным губкам:
– Только роспись. Свадьбу сыграем в Москве. В сентябре. После того, как ты устроишься в Военно-медицинской Академии…
– Ты хочешь сказать, что я поступила?
– Да, приказ о твоем зачислении пришел…
Через десять минут они ехали в машине. Инга сидела прямая. Она смотрела перед собой, губы ее были решительно поджаты. Еще немного выдержки и терпения, и перед нею откроется широкая дорога в…
3
В штаб части поступило срочное распоряжение, и управление стало похоже на осиное гнездо, разворошенное непрошеным гостем. Двери раздраженно распахивались, рассерженно хлопали. Обиженно скрипели ссохшиеся деревянные половицы. Затрещали полевые телефоны. Взад-вперед забегали взмокшие и запыхавшиеся посыльные…
– Офицеры! – сонную тишину всколыхнула протяжная команда.
Кряжистый и широкоплечий, твердо стоявший на утоптанной и укатанной земле своими коротковатыми ногами, командир батальона приступил к отданию приказа на совершение марша.
– А говорили, что сегодня выходной! Обещали баньку нам всем, – огорченно вздыхал боец, доливая воду в систему охлаждения.
– Пролетели, как фанера над Парижем…
Жилистая длань седого подполковника железным ухватом нервно растопыренной пятерни тянулась к самой горной гряде. Широкоскулое, в мелких оспинках лицо комбата было сурово и сосредоточено.
– Уроды! – в сердцах сплюнул лейтенант Стольников. – Трудно им «вертушкой» документы отправить… Нет, надо целую колонну гонять взад-вперед. Соляру попусту жечь и людей почем зря мытарить…
– И не говори! Снова у нас все через задницу…
