натянуто улыбалась девушка.
Кровотечение из раны заметно замедлилось. Но темно-бурое пятно на повязке расплывалось, густо пропитывая ее тошнотворно пахнущей массой. Нечеловеческая боль отразилась в мелко подрагивающих глазах солдата. Санек все порывался сказать, но никак не решался. Он боялся умереть и никогда не познать, не увидеть великое таинство…
– Ты мне… покажи! – через силу разлепились его побелевшие и потрескавшиеся губы. – Никому не скажу! Помру, останется мне, что на том свете вспоминать…
– Типун те на язык! – всполошенно вскрикнула Настенька, а сама быстренько оглянулась на зашторенный вход.
Торопливые девичьи пальчики со следами былого маникюра на коротко остриженных ногтях со стыдливой неловкостью расстегнули непослушные пуговки, широко распахнули ворот.
– Смотри! – отчаянно выдохнула девушка. – Ты еще поживешь! Не смей думать о смерти! Я еще приеду к тебе на свадьбу!
Шершавыми подушечками огрубевших на войне пальцев солдат опасливо дотронулся до нежной плоти, коснулся сморщенного соска. По его обветренной щеке одиночно покатилась благодарная слеза.
– Терпи, Санек! Терпи!
– Я терплю…
Подавшись вперед, девушка вслепую нашла сильно искусанные губы бойца, целомудренно прижалась к ним…
Подкатила «санитарка». Глядя на страдальческое выражение лица раненого солдатика, Настенька привела себя в порядок и приоткрыла полог палатки. Бойца уложили на носилки.
– Все будет хорошо… – сестричка махнула рукой на прощание.
В ней жила уверенность, что в госпитале врачи проведут операцию, спасут то, что осталось от безобразно изуродованной ступни.
Саньку еще невероятно повезло. Лишь краешком носка армейского сапога наступил он, а не навалился пяткой, всей ее тяжестью, на мину. Успел солдатик ногу свою чуток приподнять, пока не сработал под ним взрыватель. Оттого и вся мощность заряда пропала почти вхолостую, растворившись в мягкой пустоте воздушного пространства.
Возле ПУОД – пункта управления огнем дивизиона толпились бойцы с миноискателями и щупами. Начальник штаба приказал выслать группу на разминирование местности и всех проинструктировал:
– Обнюхать мне каждую подозрительную кочку. Ощупать каждый сантиметр. Вперед, дети подземелья!
Отправив бойцов, капитан зашел в медпункт. Настенька сидела на кровати и плакала, уткнувшись лицом в подушку.
– Это война, Настенька! Ничего тут не поделаешь, – офицер мягко дотронулся до девичьего плечика.
– Он звал меня замуж! – сквозь слезы произнесла сестричка.
В серо-голубых глазах капитана промелькнуло нечто, жутко схожее с муками скрываемой ревности. Он, помолчав, отрывисто спросил:
– А ты?
– А я ему ответила, что я люблю нашего майора! – девичьи очи широко распахнулись. –
