диверсанта, понял, что окончательно пропал.
– Все в сборе, – резюмировал Ершов. – Прошу к столу. Кто у нас в доме хозяйка? Ну-ка, девочка, давай, быстренько накрывай на стол.
Взмахнув руками, Катя упорхнула на кухню. Анна поднялась и неторопливо пошла следом. Кэт попыталась отправить ее обратно в зал:
– Тетя Аня, я есть сама со всем справиться!
– Справишься, девочка моя, ты справишься. Мне хочется побыть с тобою. И не забывай, что в этом доме главная хозяйка все же я. Тише, Катенька, тише. Я не хотела сказать что-то против тебя. И мне хочется немного тут похозяйничать. Ты еще будешь полновластной хозяйкой. Я вижу по твоим глазам, как ты смотришь на моего Сашку…
В две пары ловких и умелых рук, весело перешептываясь, хозяйки быстренько накрыли на стол. Оставались последние штрихи. И снова звонок в дверь. Тут уж Анна, уловив знакомый мотив, напряглась.
– Покажите мне ее! Где моя любимая сестренка? Где моя Ани?
Услышав родной голос, Анна все бросила и кинулась к брату.
– Пауль, Пауль, мой маленький братик!
Все вокруг на мгновение замерли, затихли, очарованные чувством, испытываемым друг к другу братом и сестрой, чувством, что сохранили и пронесли через долгие годы разлуки. Они с самого детства любили друг друга. Братик боготворил сестру. А она, как старшая, всегда, как могла, тепло и нежно заботилась о нем. А как похожи они были.
У Ершова подкатился комок к горлу. Снова перед его глазами, как живая, восстала их мать. Марта-Марта. Столько лет с той поры прошло. А ее светлый образ всегда оставался в его памяти.
Ее дети – прямое напоминание ему о ней. Анна – точная копия матери. Их дочери почти столько же лет, сколько исполнилось Марте, когда она ушла от них, оставила их одних на этой бренной земле.
– Здравствуй, папа, – Пауль повернулся к отцу. – Я рад, что вы приехали все вместе. Ани, я столько лет тебя не видел…
– Вот теперь уже точно, что все в сборе, – Ершов украдкой смахнул слезу. – Давайте же, выпьем за встречу.
Оживленный разговор перебегал от одной темы к другой, все ближе и ближе подбирался к самой для кое-кого из них главной.
Проницательный генерал долго и пристально наблюдал за самыми младшими и сердцем чуял, что те что-то не договаривают, не решаясь открыть, может быть, самое важное в данную минуту.
– Вот что, ребятки, – Ершов подошел к ним и положил руки на их плечи. – Выкладывайте начистоту, что замечательного у вас произошло.
– У нас? – в один голос испуганно откликнулась молодежь.
– У вас, голубки. Выкладывайте. Отчего это вы все сидите, будто на иголках? Чувствуется мне, что вам дали полную свободу, и вы успели уже что-то натворить и сейчас боитесь нам всем честно признаться.
– Мы? – Катя и Саша переглянулись.
Посмотрели они
