Аня, твой отец приехал к нам в часть и хотел купить меня. Сулил мне золотые горы, лишь бы я от тебя навсегда отказался. А когда не вышло, то стал жестко грозить мне, обещал стереть меня в порошок.
– Папа, что, правда? – дочь вскинула на отца удивленные глаза.
То, что она услышала, как-то не вязалось с ее отцом, с тем ореолом, который она сама в свое время возвела вокруг Ершова и его имени.
– Ани, – Ершов смущенно поежился. – Я же тогда должен был как-то узнать, что имеется за душой у моего будущего зятя.
– Узнал? – Анна строго качнула головой.
– Узнал. Кстати, Владимир остался вовсе не в обиде на меня.
– Конечно, – усмехнулся Григорьев. – Сначала человека немного потоптали, наглядно показали ему всю ничтожность его бытия, а потом вознесли наверх. До обиды ли было мне в тот момент? Я был готов ко всему, кроме самого последнего предложения грозного московского генерала. Оно затмило собой все…
Анна казалась совершенно сбитой с толку. Ее сильно обескуражило то, что раскрывалось перед нею. Женщина с трудом пыталась уловить логическую цепочку всего происходившего за ее спиной лет двадцать тому назад, может, чуть больше того…
– Какого? – Анна буквально поедала мужа горящими глазами. – Что папа еще тебе предложил? Ну, не тяни…
– Ехать знакомиться с будущей тещей. Марта нас ждала, мы…
– И ты мне ни разу не удосужился о том рассказать! Владимир!
– Зачем? Это был наш, Аня, чисто мужской разговор. К тому же, ты и сама не все знала о действительной роли генерала в твоей судьбе. В то время своим отцом ты считала совсем другого человека…
– Да ну вас, мужиков, – произнесла Анна и махнула рукой.
– Нет, чуяло, чуяло мое сердце, – Ершов, выдержав паузу, вернул разговор в прежнее русло. – Подсказывало мне, старику, что не зря этот сорванец взял да намылился служить именно здесь. А я-то, наивный, еще успокаивал себя тем, что парень, должно быть, поумнел, захотел и сам продолжить славное дело отца, пойти по его стопам в прямом и в переносном смысле слова. А его, оказывается, только и прельщали одни прекрасные глазки одной небезызвестной всем нам особы.
Взоры присутствующих обратились на Сашу. Хотя особой вины за собой не чувствовал, парень готов был от стыда провалиться под стол.
– Ну, ты, дед, скажешь тоже, – выдавил он из себя, машинально потрогал разгоревшиеся уши.
– Нашему парню даже стыдно стало. Значит, человек еще не совсем потерян для общества. Владимир, ты в старой части проведал, как там наш разбойник себя вел? Надеюсь, не как генеральский сыночек?
– Говорят, что все находилось в пределах. И совсем недавно второе место занял в конкурсе среди командиров взводов.
– Всего-то второе место? – обескураженно переспросил Ершов. – А почему же не первое?
В его понимании, любое место ниже первого – поражение породы. Самые максимально высокие
