вдоль стены было жутковато. В коридоре не было окон, и когда я наконец добралась до конца, оказалось, что это лишь один из поворотов. К стене был прикреплен большой, слегка чадящий факел, пламя которого было столь нестабильным, что могло затухнуть при малейшем дуновении, но вариантов не было.
Через пару-тройку поворотов я обнаружила лестницу, покрытую бордовой дорожкой и освещенную чуть ярче, чем остальная часть «дороги». Чем выше я поднималась, тем больше и искреннее раскаивалась в нелепой идее прогуляться по незнакомому зданию ночью, к тому же пребывая в столь плачевном состоянии. Но, наверное, в награду за все коридорные мучения рядом послышалось едва различимое бормотание. Что такое? Поднявшись, я поняла, что не дошла до обитаемого помещения буквально нескольких шагов. Дверь была приоткрыта, до меня доносились тихие разговоры. Просунув в дверь только голову, я негромко кашлянула.
– Стало быть, наша снежная гостья? – послышалось из глубины зала. Я прищурилась, пытаясь разглядеть, откуда прозвучал голос.
– Она самая, а где вы? – спросила я, еле протискиваясь и удивляясь, какой тяжелой оказалась дубовая дверь.
Просторный зал был завешан темными гардинами, ни один луч света не смог бы пробиться сквозь них. Мягкий зеленый ковер застилал все пространство. Несмотря на темноту и мрачность обстановки, создавалось ощущение уюта и покоя. Казалось, ничто не сможет потревожить тебя в столь тихом месте.
В противоположной части зала красовался огромный камин, завоевавший мои симпатии с первого взгляда. Больше в комнате ничего не было, кроме двух кресел, поставленных напротив огня, и небольшого столика, на котором лежали сложенные стопкой книги.
Языки пламени облизывали сухое дерево, будто стараясь вырваться на волю и поджечь мягкий теплый пол. Свечение варьировалось от солнечно-желтого до кроваво-красного. Создавалось впечатление, будто это не огонь вовсе, а живое существо, которое заключили за медные прутья. Оно ненавидело и любило: то яростно бросалось вперед, то, смирившись, подавалось назад, меняя свой цвет и тихо потрескивая.
– Подойди ближе, посмотри, он живой, – снова донесся знакомый голос. Дернув головой, чтобы прогнать легкое оцепенение, я подошла к одному из незанятых кресел. За высокой спинкой другого сидел человек, которого я тут же вспомнила.
– Не успела вас поблагодарить за то, что вытащили меня из белого ада, – улыбаясь, я медленно приблизилась к сидящему перед огнем. Переодетый в домашние плотные штаны и безразмерную теплую рубашку, новый знакомый казался старше, чем в нашу первую встречу. Задумчивое лицо озаряла отчасти безумная улыбка, в зрачках играли огоньки пламени, отражаясь веселыми красными бликами.
Обернувшись, я обнаружила, что на втором кресле лежит сложенный вчетверо плед. Недолго думая, я закуталась в него с ног до головы и села напротив огня.
– Как тебя зовут?
– Федька,
