собой. Настроение у нее было отличное, и это, конечно, способствовало гордо поднятой голове и игривой походке. Удалялась она практически под аплодисменты и искренние пожелания хорошего вечера вперемешку с комплиментами.
Такси медленно пробиралось через город, загруженный транспортом в час пик. Но все же ей удалось приехать вовремя. Леон уже ждал ее у входа и, судя по мрачному и раздраженному виду, готовил речь, обличающую ее опоздание. Речь пришлось оставить при себе, а вот настроение прорвалось наружу в виде резкого замечания.
– Все девушки приехали заранее, чтобы привести себя в порядок. У тебя на это времени не будет.
– Я на работе переоделась, – едва поспевая за ним, оправдывалась Дора.
Сняв белую праздничную дубленку, ровесницу платья, Дора первым делом осмотрела, удалось ли ей сохранить целостность капроновых чулок. Все было в порядке, но все же, довольная своей сообразительностью, вспомнила, что нашла место в миниатюрном клатче и для второй запасной пары.
Леон окинул ее критическим взглядом и воскликнул:
– О Боже! Дора, где ты отрыла это старье?
На них оглянулись. Дора моментально сжалась и тихо спросила:
– Какое?
– Это платье! Ему же сто лет в обед, уже никто такие не носит, и этот бабушкин цвет. Он старит тебя.
Леон раздраженно схватил Дору за руку и поволок в зал, продолжая комментировать ситуацию:
– Уже видели, что ты приехала, придется тебя представить.
Зал имел то ли круглую, то ли овальную форму, возле стен стояли мягкие диваны, обитые темно-красной тканью, имитирующей кожу. Уже звучала ненавязчивая музыка, возле бара расположилась небольшая компания.
Дора обратила внимание на красивую люстру из множества круглых граненых шариков, подвешенных на нитях разной длины. К ней по потолку тянулась драпированная белая ткань. От ультрафиолета она светилась голубым, и по ней скользили разноцветные световые зайчики, преломляясь через грани хрустальной люстры.
«Совсем как небо – внизу мрак и суета, а вверху лучи света и красота». Ее философские размышления прервал рывок Леона.
– Дорогая, поздоровайся с людьми, – как можно вежливей и добродушней процедил Леон.
Дора, сообразив, что, видимо, «дорогая» (несмотря на оплошность с платьем) – это все же она, улыбнулась. После ярко-белого потолка темнота казалась абсолютной. Прошло несколько мгновений, прежде чем Дора смогла различить людей, и тут же с энтузиазмом принялась подавать им руку и говорить речь о том, как она рада познакомиться с друзьями Леона.
Все прошли за заказанный стол. Выпили за общий успех компании и каждого отдельно взятого сотрудника с его судебным делом. Вскоре большинство разошлись по залу, каждый занятый своими делами. Леон оставался на нее зол. Он принципиально не смотрел
