завопил Пенда, впившись в Маугера голодными очами.
– Что они говорят, Ворон? – прошипел Бьорн.
Мы стояли в третьем ряду и наблюдали за происходящим, выглядывая из-за плеч товарищей.
– Маугер бросил вызов Сигурду, – объяснил я по-норвежски.
Услыхав мой ответ, викинги принялись беспорядочно сыпать в англичан проклятьями.
– Я насру тебе на морду! – крикнул один.
– Родные матери не смогут собрать вас по кускам, смердящие подонки! – проорал другой.
Флоки Черный и Свейн Рыжий стали упрашивать Сигурда, чтобы тот позволил им сразиться с Маугером вместо него, но ярл велел всем придержать языки.
– Я ваш предводитель, и это мое право, – сказал он, вкладывая меч в ножны. – Опустите оружие, сыны Уэссекса. Даю вам слово, что сегодня вы не будете кормить воронов своим мясом. Я принимаю вызов Маугера. Если он победит, вы все свободны.
– А если не победит? – спросил один из саксов, за что Эльдред на него укоризненно зашипел.
Тому, что английский воин осмелился задать такой вопрос, я не удивился: в тот миг олдермен был для него не так страшен, как мы. Сигурд пожал плечами:
– Если выиграю я, то я и буду плести ваш вирд. Может, вы умрете, а может, и нет.
Англичане переглянулись. Их умы, верно, корчились, как змеи, пытаясь решить, что же лучше: понадеяться на победу Маугера и бесславно сложить оружие или же сразиться с нами и принять неминуемую, но достойную смерть. Вирд человека, его судьба, скрывается в туманной дымке. Несколько часов назад саксы плыли по спящему морю, не зная, что принесет им утро. Внезапно на них напали мы, язычники, – гости из страшных детских снов, пропитанных мочой. Англичане думали, что уничтожили нас, но мы явились и будем мстить. Мы завладели нитями их судеб и перерезали их. Эти гордые воины были слугами своего господина и остались верными ему до конца. По его приказу они склонились и опустили свои мечи на палубу «Фьорд-Элька».
– Славный выйдет поединок – настоящий хольмганг, как встарь! – сказал Бьорн, восторженно сверкнув глазами.
– И думается мне, брат, что первая кровь дела не уладит, – ответил Бьярни, ощерясь.
Нашу стаю разделили надвое: Улаф повел «Фьорд-Эльк», а Сигурд вернулся на «Змея» вместе с английскими пленниками и некоторыми из своих волков, включая меня. На обоих кораблях оказалось достаточно гребцов, чтобы плыть, но недостаточно для того, чтобы плыть быстро, и нашему ярлу предстояло найти выход из этого затруднения. Хотя когда на судне мало людей, то под парусом оно летит, как крылатый дракон, даже при набитом трюме.
– Связать их! – приказал Сигурд, едва мы вылезли из окровавленных кольчуг и пропотевших шлемов, которым предстояло лежать грязными до тех пор, пока ветер не позволит нам поднять парус и заняться чисткой.
Мухи не заставили себя долго ждать. Они облепили доспехи, оружие и палубу, упиваясь загустевшей кровью. Сперва мы пытались
