попытался взять багаж. Эмми продолжала держаться за чемоданы, хотя они казались ей неподъемными.
– Спасибо, но я вполне могу позаботиться о себе.
– Я ничего подобного и не имел в виду. Просто если мама узнает, что я не помог вам отнести чемоданы, она отшлепает меня. Нет, я не шучу.
Он был серьезным, а вот глаза смеялись. Эмми устала и не хотела спорить. Кроме того, было неплохо иметь рядом с собой человека, который мог отнести багаж.
– Прекрасно, если мама так много значит для вас, – она вручила ему чемоданы и первой вошла в дом.
Внутри Эмми сразу же обратила внимание на освещение. Даже в пасмурный день бежевые стены мягко отсвечивали благодаря панорамным окнам, обрамлявшим парадную дверь и зеркально отображавшимся на противоположной стороне дома, выходившей на болото. Открытую планировку первого этажа подчеркивали карнизы с красивой лепниной и темные деревянные полы. Мебель почти полностью отсутствовала. Со стороны это выглядело так, как будто мечта архитектора о свете и открытом пространстве завершилась на этапе конструирования, без реальной проработки интерьеров. Она увидела спиральную лестницу из кованого железа, которая выходила в коридор, деливший пополам главную жилую зону, и, вероятно, приводивший к двум спальням наверху. Третья, главная, спальня находилась на нижнем этаже, и, когда Хит прошел мимо Эмми к двери на другой стороне кухни, она последовала за ним.
Просторная спальня располагалась по всей ширине дома, и оттуда открывался вид на океан и на болота из больших веерных окон в передней и задней части. Обстановка состояла только из двуспальной кровати, комода с зеркалом и туалетного столика, что опять-таки показалось Эмми очень странным. В дальнем углу комнаты виднелся стрельчатый альков, и когда Эмми приблизилась к нему, то поняла, что это и есть башенка, которую она видела снаружи.
Пока Хит пристраивал ее чемоданы по обе стороны от комода, она заглянула в проем и едва не вскрикнула от изумления. Стены внутри, словно цветные полосы на маяке, были опоясаны полками книг по три-четыре ряда в высоту и доходили до застекленного верха, куда можно было подняться по крутой спиральной лестнице. Книги поддерживались креплениями из кованого железа.
– Вы любите книги?
Эмми вздрогнула при звуках голоса Хита и едва не ушибла голову о край полки.
– Можно сказать и так. У меня степень магистра библиографии, и я с детства работала в книжном магазине моей матери.
– Вот как, магистр библиографии? Значит, вы библиотекарь.
Эмми снова скрестила руки на груди.
– Формально говоря, так оно и есть, но я не просто библиотекарь. Моя квалификация позволяет быть музейным куратором и работать с историческими документами, писать статьи для университетов и так далее.
Он кивнул, словно размышляя над ее словами.
– Интересно. Но вместо этого вы работаете в книжном магазине у вашей мамы.
Гнев, застарелое чувство утраты и мысль о том, что он задел
