большое, не столкнутся же они лбами. А если и столкнутся, в этом нет ничего предосудительного.
Она встала и направилась к воде. Фрост успел заплыть достаточно далеко и не видел Риту, но это не главное. Она представила, как намокли его волосы, как вода стекает по его коже, и не стала одергивать себя. Нет ничего предосудительного в том, что она все еще чувствует себя женщиной. И может хотеть мужчину.
Вроде бы все немного наладилось. Ребята были в восторге, они освободили Риту ото всех забот, мыли посуду, убирали, готовили то, что покупали на крытом рынке в Старом городе. Сесиль даже немного дулась, что у нее отобрали часть повседневных обязанностей. Студенты нравились Рите – аристократичный Дил, смешливая Ирена, Синди – тихая, но очень милая девушка, спокойный Кен и Джастин – душа компании. И даже Мэтью ей нравился, раздражение куда-то ушло, и вдруг подумалось однажды, что такой отдых не совсем плох.
На пляж обычно ходили все вместе. Рита устраивалась чуть в стороне ото всех, под зонтом, и читала книгу. Но когда Мэтью вылезал из моря, он усаживался рядом и затевал какой-нибудь разговор. Студенты обычно веселились вовсю, однако их веселье было уже немного чуждо Рите в силу возраста, и Мэтью, видимо, тоже. Рите оставалось только удивляться: и этот человек сначала показался ей мрачным? Он был умен, и у него имелось особое обаяние. Да, с чужими людьми он оставался неразговорчив, но со своими позволял себе смеяться, шутить, говорить больше, чем три слова подряд.
Это был не семейный отдых, в понимании Риты, ведь Мэтью не принадлежал к их семье, и вряд ли будет принадлежать. Но что-то семейное в этом было.
Например, вечерами они с Мэтью теперь играли в скраббл. Рита очень любила эту игру, и Мэтью, как выяснилось, тоже. Элен и ее приятели – нет. Дочь ворчала, что если уж играть в игры в помещении, то лучше твистера ничего нет, и пропадала с ребятами то на море, то на дискотеках в Жуан-ле-Пэн. Вскоре студенты уехали на несколько дней: хотели посмотреть Монако. Элен осталась, то ли ее замучила совесть, что вот так бросила Риту, хотя собиралась изначально отдыхать только с ней; то ли не хотелось в Монако, где уже бывала, и не раз.
Мэтью уходил гулять с Элен почти каждый день; кажется, намечавшийся пунктирной линией роман теперь получал закономерное развитие. Они ездили по Лазурному берегу (Элен попросила у матери ключи от машины), пару раз смотались в Ниццу – обычная жизнь обычного курортника. Рита не напрашивалась с ними, хотя Мэтью неизменно вежливо спрашивал ее об этом. Зачем маячить за спиной дочери постоянно? Хватает и того, что, кажется, она отобрала у Элен вечера. Впрочем, дочь уходила в Жуан-ле-Пэн даже без своих английских друзей, для общения в Антибе хватало съехавшихся со всех концов света молодых людей. Фрост же предпочитал вечера проводить на вилле.
В какой-то момент Элен взбунтовалась и снова утащила Мэтью вечером на дискотеку. Вернулись они оба за полночь, возбужденные и веселые. Рита еще не спала: сидела в гостиной и при свете торшера читала книгу.
