стараясь убедиться в том, что она все еще будет ждать меня, после того как я провожу шерифа к дверям.
Его ботинки протопали к входу, шляпа мялась в руке. Мне было его жаль, но я не знала почему. Вдруг из глубины дома раздался вопль.
– Мне нужно… – Я жестом показала, что мне надо идти на шум.
– Я понимаю. – Он нахлобучил шляпу на голову и поспешил через двор.
– Подождите! – Я выбежала наружу, не обращая внимания на холод, дождь и грязь. – Вы можете сказать, послал ли доктор телеграмму моей матери?
Он уже поставил ногу на подножку автомобиля и, обернувшись, посмотрел на меня.
– Я не знаю, но выясню. – Шериф завел мотор и уехал, а меня звал в дом все нарастающий плач.
– Дэн сел на нее. – Олли укачивала на руках малышку.
– Сел на нее? – Я посмотрела на Дэна.
– Я хотел понять – она такая же мягкая, как и диван?
Я прижала руки ко рту, но смех рвался наружу и раздавалось фырканье. Я сжала губы. Плотно. Я молчала, пока ко мне не вернулось самообладание. Потом уперла руки в бока и попыталась подражать строгости мамы.
– Ты не должен был садиться на сестру.
Дэн, понурив голову, ушел. Джеймс последовал за братом.
– Я дам Дженни чайный бисквит. Все будет в порядке. – Олли вынесла сестру из комнаты.
Я упала на ближайший стул, безвольно раскинув от усталости в стороны ноги и руки. Я думала, что пребывание в Пратер Джанкшене подарит мне несколько недель, чтобы составить план, как добраться до Далласа, к Артуру, к совершенно новой жизни. И я надеялась, что моя тетя поможет мне. Все сложилось совершенно не так, как я ожидала. Но я по-прежнему верила, что Бог послал меня сюда по какой-то причине.
Единственная причина, которую я сейчас могла предположить, это, конечно, Артур.
Тут пришел Дэн, залез мне на колени, спрятал голову на груди и свернулся клубочком. Я вздохнула и обняла теплое тельце. Я не знала, как долго пробуду в Пратер Джанкшене с детьми, но мне точно не придется скучать.
Усталость сморила детей этим вечером раньше обычного. Троих, уже спящих, я отнесла наверх на руках. Олли едва-едва сумела взобраться по ступенькам самостоятельно.
Тело мое мечтало об отдыхе, но разум желал бодрствовать. Тлеющие угольки догорали в камине, освещая мой путь к декоративной лампе, стоявшей на столе в центре комнаты. Я подкрутила фитиль, и яркий свет озарил не только комнату, но и сирень, изображенную на абажуре, и газету, лежащую на столе.
Взяв газету в руки, я села на обитый тканью стул как можно ближе к столу, чтобы просмотреть страницу за страницей. Военные новости, сельскохозяйственные, местные. Потом я дошла до коротких сообщений об испанке. Все больше вспышек болезни в Далласе. Будьте осторожны, чтобы не заболеть. Больничные койки переполнены. Уровень смертности растет. И Кэмп-Дик на карантине.
Я выпрямилась, мое сердце билось с такой силой, как копыта лошади бьют по твердой земле. Я должна написать Артуру и убедиться, что он здоров.
Я
