кабинета Полины Александровны доносятся рыдания:
– Они не утвердили план! Представляешь! Они не утвердили наш план!
– Успокойся, Поля, – строго говорит Кира Владимировна, – успокойся, ёб твою мать!
Ухожу, не прощаясь.
24
Я понимаю – что-то нужно менять. Как-то притираться нужно. Злит одно обстоятельство, прокол в мироощущении злит. Я же решил быть с ней не только потому, что она красивая. Я увидел в ней другую. Я подумал, что она мне ближе, чем Ирина. Своя, подумал. А тут, оказывается, те ещё выкидоны. И тоже надо притираться. А я убедил себя в том, что если люди любят друг друга, они притираются если не автоматически, то с лёгкостью. Но тут тяжело, как-то очень тяжело. Это не притирка, работы какие-то столярные. Зажала в тиски и лобзиком, лобзиком делает из меня нужную болванку. По образу и подобию. Чтобы размышлял, как она, делал, как она, и жил, как она, её жизнью жил. Делает, а вот не получается что-то, не выходит.
Ей не нравится, что я не уделяю должного внимания тем думам, в которые погружена она. Я не размышляю о новой квартире.
– Я постоянно думаю о ней, а ты не думаешь.
– А что думать? Вклад на ремонт я сделал? Сделал. Будем въезжать – будем думать и делать. Дом ещё не сдан. Дом сдадут через семь месяцев.
– Я вообще не понимаю, о чём ты сейчас думаешь!
А мне не о чем подумать?
Я думаю о Егоре, который опять перестал звонить. Я думаю о том, что не знаю его нового адреса. Ирина, женщина гордая, сняла новую квартиру, чтобы не иметь больше дела ни со мной, ни с моими родителями. И вообще, я слишком часто думаю. Но толку?
– Пойми меня правильно, Лера. Весь прошлый год я прожил на нервяке. Суды эти, скандалы… Я бросил всё, я приехал в новый город. У меня здесь никого нет. Я прошу тебя: дай мне шанс. Дай мне адаптационный период – два месяца. Я хочу войти спокойно в новую колею. Без ругани, криков, претензий. Честно признаюсь: когда ты меня долбишь за каждую мелочь, у меня пропадает всякая охота к переменам. Срок истечёт – критикуй и делай что хочешь!
– Хорошо, Андрюша. Прости меня, пожалуйста.
Странный договор, правда?
25
Бокалы подарила её подруга. Из чешского хрусталя. Их – шесть.
Первый бокал разбил кот. Он прохаживался по столу, задел его хвостом. В кошачьей выходке этой повинен, понятное дело, я. Ты тут сидел ночью и печатал и не прогнал его, когда он залез на стол! Виноват-с.
Два бокала случайно разбила Нина. Один укокошила Лера во время мытья посуды.
Я сижу на кухне и смотрю на два помытых, оставшихся, перевёрнутых бокала.
Когда они разобьются, думаю я, всё кончится.
26
Несмотря на вливание в коллектив, ко мне продолжают относиться настороженно. Когда нужно что-то обсудить, Кубышка долбит в стену, и Кира с Ирой покидают кабинет. Антошка сидит рядом с Кубышкой, его перемещения для меня незаметны, но я подозреваю, присоединяется и он. Что там за обсуждения происходят? Мне неведомо.
