самого процесса чтения.
Все три пункта важны, однако третий – важнейший. Без него и история, и мир, и герои так и останутся в вашем воображении. Задача писателя – создание текста, а это возможно лишь в том случае, если в совершенстве владеете главным инструментом писателя. Литературным языком.
Глава вторая. Язык произведения и его соответствие конкретной литературной задаче
Что есть язык в обычном понимании? Это набор «инструментов» для обмена информацией. В том числе – информацией чувственной, сакральной.
Условно его можно разделить на две составляющие: лексичскую и интонационную. Нетоторые специалисты добавляют еще и третью, ритмическую, но я склонен считать ее частью второй составляющей.
1. Лексическая.
Это, собственно слова, их части и соединения во всевозможных комбинациях.
Словарный запас:
ваш лично;
социальных групп;
народа в целом, то есть всё, что создано всеми носителями языка за всю историю его существования.
Лексика – динамичная часть культурно-информационного слоя, поскольку меняется и обновляется непрерывно. Именно лексическая часть русского языка объединяет входящие в этнос малые и большие социальные группы и обеспечивает преемственность поколений, несмотря на все архаизмы и неологизмы.
2. Интонационная.
Интонация применительно к устной речи – это понятие очевидное.
Интонация в речи письменной – это звукопись, то бишь весь спектр языковых фонетических приемов. Плюс управление длительностью с помощью знаков препинания, плюс… Впрочем, об этом ниже.
Очевидно, что в многообразии средств передачи информации письменный язык уступает устному, ведь в первом нет ни мимики, ни моделирования по высоте и громкости звука, ни обертонов, ни акцентирования отдельных элементов фразы и реплики. То, что в письменной речи мы пытаемся сделать с помощью знаков препинания и шрифтовых выделений, в устной возникает естественно. Когда гениальный актер читает посредственное стихотворение, он способен превратить его в шедевр.
Но мы – не актеры. Нас, мнекающих, бекающих, мусорящих словами-паразитами и неформальной лексикой, подавляющее большинство. И наше прочтение, скорее всего, не украсит текст. И это при том, что большинство из нас причисляет себя к культурному слою социума. Более того, это так и есть. Мы знаем много слов… Но лишь в критических ситуациях используем этот потенциал. Зачем, если нас и так понимают? А затем, что мы – писатели. То бишь – мастера слова. И не использовать эти возможности – все равно, что балерине ходить скукожившись все свободное от танца время.
Но вопрос не в этом. Он звучит так: если рассматривать язык как средство информационного обмена, то зачем человеку такое, явно избыточное, запредельно избыточное изобилие слов? Ведь в обиходе вполне достаточно русского матерного
