поднялся и сел, поджав под себя чуть отекшие ноги. Камни подо мной были шершавыми, холодными – отесанный гранит. Очень рельефный и выпуклый. Рядом стена с такой же грубой каменной кладкой. В щели между угловатых валунов торчал большой факел. Рядом, на треножнике, широкая чаша дровяного светильника. Когда глаза немного привыкли к свету, я смог рассмотреть небольшую пещеру, в которой находился. Она скорее походила на зал, но с низким потолком и совсем необжитая. Вокруг меня был очерчен углем неровный круг с причудливой вязью таинственных знаков. Вдоль стен сидели люди в измятых, частично разрушенных доспехах, залитых кровью.
– Син! Что происходит?
– Ах, это. – Странник махнул рукой. – Это те, кто пытался вас убить, там, в деревне. Или по-прежнему думаете, что это очередной сон, морок, видение. Теперь их жизнь принадлежит вам. Они приняли смерть от вашей руки, и жизненная сила, покидающая бренные тела, теперь течет к вам, питает, пополняет утраченное.
Я невольно распахнул рубашку и ощупал те места, где должны были остаться дыры и порез. Шрамы виднелись, но складывалось такое впечатление, что они были там всегда и очень давно зарубцевались.
– Мой господин. Силы вернулись к вам снова, и никто в этом мире не сможет остановить их течение. Вы хотели найти храм духа. Это место и есть храм. Сейчас мы находимся как раз в одном из его залов, из тех, что открыты.
– Кто ты, Син?
– Я странствующий дух. Дух смерти, если угодно. Я прихожу к тем, кого ждет скорая кончина, и говорю им об этом, вот только не всегда слышат.
– И ко мне ты пришел поэтому?
– Нет. Ты не в моей власти. И к тебе я пришел как к равному.
– Равному?! Дух смерти приходит ко мне как к равному!
– Моя внешность так же обманчива, как твердыня облаков. Я могу быть кем угодно.
Я попробовал встать. Словно ничего и не менялось. Действительно по-прежнему был полон сил. Жжение во всем теле немного беспокоило, но от него можно было отвлечься, не обращать внимания на такое мелкое неудобство. Син продолжал сидеть возле стены, глядя на то, как я осторожно ощупываю себя. Теперь в нем нельзя было узнать того нищего ученого, который причитал и вымаливал прощение, стоя на коленях в моем доме. Теперь он был полон достоинства и смотрел дружелюбно и спокойно. Так, словно мы были с ним давние друзья. Какой удивительно знакомый взгляд. В руках он держит книгу, ту самую. Книгу, которая перевернула всю мою жизнь так стремительно.
– Там, на перевале, это тоже был ты?
– Да, господин. Я всегда был рядом. И тот мрачный и молчаливый Ур – кузнец в доме твоего отца – это тоже был я. И глуховатый учитель фехтования, угрюмый ветеран. У меня множество лиц, я твой ангел-хранитель, твой поводырь и слуга.
– Дух смерти мой ангел-хранитель?!
– Каково это узнавать?
– Льстит.
– Мне тоже. Я так рад, что именно ты стал моим господином. Ты был достоин и никогда не гнал от себя все мои подсказки и поучения. Ты был мудр не в пример твоим братьям и друзьям. – Син встал и быстро прошел вдоль стены к одному из воинов. Ловким
