сунула ей рубль и полезла назад с никчемной покупкой. Только поставила банку на откидной столик, как поезд дернулся. Ребята с шумом и толкотней вернулись на свои места. Практиканты занимали три плацкартных вагона. Ответственный за группу, Олег Ефимович, по 2 раза в день делал перекличку, боясь потерять кого-то из студентов. Сашка только собралась лезть на свою вторую полку, когда к ним в купе вошел препод со своей «амбарной» книгой.
– Хотите кумыс, Олег Ефимович? – предложила Сашка
– Кумыс? М-м, можно стаканчик – поправив очки на переносице, неуверенно ответил преподаватель.
Сашка налила в тонкий стакан в металлическом подстаканнике пенящийся напиток. Олег залпом выпил угощение и как-то со смаком крякнул, облизывая тонкие белые «усики»:
– Спасибо, Туманова. В такую жару только это и надо пить. Кстати, а ты сама-то пробовала?
– Нет еще.
– Ну, во-о-от. А ну-ка, давай, пей!
Сашка настороженно пригубила и вдруг жадно, залпом начала поглощать прохладный, чуть солоноватый, остренький, будто газированный напиток.
Прищурив глаза, она непроизвольно причмокнула и выдохнула с удовольствием:
– Э-э- ах!
Кумыс оказался к тому же еще и чуть пьянящим, словно пиво. И странное дело! Он оставался прохладным в горячем купе весь день, пока его не допили.
Сашка проснулась от холода. Было темно, за окном – сплошная чернота. В открытую форточку врывался прямо-таки ледяной ветер. Сашка зажгла над головой тусклый светильник, тихонько встала на края нижних полок, широко расставив ноги, и с трудом закрыла фрамугу.
Все! Россия! Значит – проехали, наконец, Казахстан.
Захотелось скорее посмотреть на эту книжную березовую русскую природу, летний дождь, дождь, дождь…
Согревшись под одеялом, убаюканная качающимся вагоном, она, кажется, задремала.
Проснувшись от возбужденного гомона голосов, Сашка сразу прилипла к стеклу.
Первое, что она увидела – был мальчик, в телогрейке и кирзовых сапогах! Летом!! (Ведь середина мая в Самарканде – это уже настоящее лето!) Подросток погонял веткой коров и грустно шел по грязи проселочной дороги, которая черной лентой извивалась по темно-зеленым холмам.
Темные бревенчатые избы, словно из 18-го века, утопали в густых кронах берез, рябин и еще каких-то непривычных деревьев. Пасмурное небо навевало тоску…
Как-то стало обидно за Россию – холодную, грязную, бедную…
Деревушка скрылась и за окном пошли сосны, высоченные, сильные, мощные. Они сплошной стеной тянулись вдоль железно дорожного полотна и, казалось, им не будет конца! Вот! Вот она – настоящая, могучая, бесконечная Русь!
А ближе к вечеру открылись поля, окаймленные деревьями густых лесозащитных полос. Нивы были кругло-холмистые, освещенные ярким солнцем на неправдоподобно-синем небе с белыми кудряшками «мультяшных» облаков!
– Господи!
