style="font-size:15px;"> – Э-э-эх… Опаздываю.
Водитель автобуса, видно, отстал от графика и теперь нагонял упущенное время.
– Ну, давай! Давай, дорогой! – Мысленно подгонял его Мансур.
Через дверные стекла он увидел ИХ – три женщины, трое мужчин и четверо детей. Женщины сидели на рюкзаках, мужчины стоя, курили, дети бегали, кричали и смеялись, не реагируя на замечания взрослых.
«Конечно, она опять вырядилась в короткие белые (кримпленовые, что ли?) шерты! Дура! И куда муж смотрит? Идиот!» – Он уже не радовался, что УСПЕЛ!, а привычно злился, глядя на нее. Ведь она была его женщиной, но не знала об этом. И никто не знал… Бесстыдно-голые, загорелые ноги, согнутые в коленях, дразня и мучая его необоснованной ревностью, выпрямились – ОНА встала. Лучше бы сидела!!! Круглая крепкая попка сводила с ума. Дикое желание обладать ею, белой пеленой затуманило сознание. Он прислонился к дереву, вздохнул, или застонал?, опустив веки. – «Еще не хватало плюхнуться в обморок! Да я – ненормальный! Шизофреник! Урод! Сколько раз я давал себе слово забыть ее! Жить так, словно ее нет в природе!»
– Вам плохо, молодой человек? – седая женщина интеллигентного вида озабоченно наклонила голову.
– Нет, не волнуйтесь… Просто – нервы…
Они уехали на «семерке», как всегда. В «старом городе» пересядут на последний Агалыкский автобус, выйдут на конечной в кишлаке и попрутся в горы, за пионерские лагеря, за последнюю «кичкину»… На хрена! На хрена им это надо?!! Почему бы, как нормальным людям, не сводить детей в парк, не покормить их мороженым? Не покатать их на карусели?
Тупая, неопределенная боль комком подкатила к горлу – ЭТО ОН ИДЕТ С НЕЙ ПО ГОРНОЙ ТРОПЕ! ВЕСЕЛЫЙ И СЧАСТЛИВЫЙ! ЭТО ЕГО ДЕТИ, ТО ЗАБЕГАЮТ ВПЕРЕД, ТО ОСТАНАВЛИВАЮТСЯ, ДИВЯСЬ НА ОГРОМНЫЙ «ЦАРЬ-КАМЕНЬ», ПОСЕРЕДИНЕ ЗЕЛЕНОЙ ПОЛЯНЫ, ЭТО ОН – ЕЕ МУЖ!!!
На следующее утро, в субботу, Мансур проснулся в 6 утра по привычке. Вспомнив, что сегодня дежурит Левка, он недовольно поморщился – это означало, что ему незачем идти на работу. Предстояло 2 дня маяться от скуки, не зная, куда себя деть и – ждать…
Мансур попытался поспать еще. Через настежь открытое окно, приятный ветерок еле заметно играл тюлевой шторой. Натянув на себя пододеяльник, он повернулся на бок… Шорох листьев высоких тополей монотонно-убаюкивающее шептал: – « Отдыхай… отдыхай… любовь… ты – любим…»
Неожиданно, громкая музыка бестактно оборвала мурлыкающюю нежность полусна, нагло ворвавшись в раннее утро.
Это Гулька – младшая сестренка, черт бы ее побрал, затеяла ни свет, ни заря уборку, и врубила радио на полную катушку!
Натянув брюки, Мансур босиком вышел коридор:
– Гульчихра! Сделай потише! Суббота же! Всех соседей перебудишь!
Гулька, убрав рукой спадающие на лицо тонкие косички, в два прыжка метнулась к репродуктору:
– «В Намангане яблочки, зреют аро…» – замолчала певица на полуслове.
Мансур зашел в ванную – вода еще была. С наслаждением подставив лицо
