печеночно-двенадцатиперстную связку, врач временно остановил профузное кровотечение из печени.
– Зажим Сатинского!
На стенку поврежденного магистрального сосуда майор наложил боковой сосудистый зажим Сатинского.
– Тампон!
Течь не остановилась. Истонченный сосуд не выдержал кровяного давления, лопнул чуть ниже.
– Диссектор!
Быстрыми движениями военврач мобилизовал сосуд при помощи диссектора выше и ниже повреждения, перекрыл его просвет, обмотав вокруг сосуда и затянув на зажиме круглые резиновые держалки, взял на турникет. Крупные капли пота выступили на мужском лбу.
– Глаза!
Уловив желание врача, девушка быстренько промокнула салфеткой стекающую к переносице солоноватую влагу.
– Ух! – операционная сестра облегченно вздохнула.
– Иглу!
Рану сосуда ушили синтетической нитью на атравматической игле. Перед ревизией брюшной полости хирургическая бригада произвела высушивание и новокаиновую блокаду брыжейки.
– Шприц!
Не вынимая иглы, меняя одни шприцы, майор ввел двести кубиков 0,25% раствора новокаина…
Окончательно Панас Загоруйко пришел в себя в общей палатке для рядового состава. Он лежал на койке с прикрытыми глазами, делал вид, что спит. На самом деле мужик внимательно прислушивался к тому, о чем болтают бойцы, по крупицам выуживая нужную ему информацию. О его истинной роли в отряде боевиков никто пока не догадывался. А с утра их всех собирались перевозить в стационарный госпиталь.
2
Небольшой аул удобно расположился возле шоссе, проложенного в годы развитого социализма. Селение заложили дорожные строители. Именно они поставили первые дощатые домики. Рабочие ушли, а возле их строений, в основанном ими поселке, один за другим выросли дома, добротные, из хорошего кирпича, двухэтажные, с мансардами…
Высокий мужчина с густой черной бородой, закрывающей почти все его слегка удлиненное лицо, по-хозяйски толкнул железную дверь, прихрамывая, зашел во двор. Возле ворот стоял темно-серый джип.
– Заждался! – бородач ласково провел ладонью по его блестящему капоту. – Извини, дорогой, дела задержали…
На шум заработавшего двигателя из дома выглянула миловидная в низко повязанном платке женщина и радостно заулыбалась:
– Аслан, наконец-то! Стреляли! Я страшно перепугалась за тебя! Думала, что с тобой худое стряслось!
– Пустое, Хадиса. Дела задержали…
Почесывая бороду, мужчина отвел глаза в сторону, будто попытался оглянуться назад, снова проделать весь свой долгий во времени путь…
Высокие горы и чистый прозрачный воздух обманчиво скрадывали все расстояния. Многим людям, стоявшим у подножия уходящей вверх кручи, казалось, что до вершины рукой всего подать, а вот на деле сам подъем отнимал немало времени и сил.
Покидая горный
