порыва ветра ее волосы затрепетали, а грудь сделалась рельефнее под шелком бюстгальтера. Она была прекрасна. Сам собою его взгляд побежал по ее телу вниз, по ее плоскому животу и дальше. В горле пересохло. Он уставился на темные тени между ее ногами. Там его ждал рай, едва прикрытый крошечным треугольником розового шелка.
– Скажи, Тайрен, – выдохнула она и уселась на него верхом.
Он весело взял ее за ягодицы обеими руками.
– С днем рождения, Дженна, – прошептал он и губами коснулся ее шеи. А потом, крепко прижимая ее к себе, перевернулся вместе с нею.
Теперь она лежала под ним. Как хорошо она пахла. Лесными фиалками и медом.
– Я хочу твой рот, – сказала она.
Медленно, до изнеможения медленно, он наклонял голову, пока их губы не оказались совсем близко – на расстоянии одного удара сердца. Кончиком языка она раздвинула губы и приоткрыла рот. Ее взгляд – одно сплошное желание.
Он положил свои руки на ее лицо, готовый взять то, что ему предназначалось, и чего он ждал годами – нет, всю свою жизнь.
Но вдруг ее взгляд потемнел.
– Тайрен, я… я должна идти…
Он поцеловал ее в кончик носа.
– Ты ничего не должна, любимая, только забыть обо всем и наслаждаться.
Ее взгляд побежал по его лицу, к его рту и вернулся назад – к глазам, словно она раздумывала над его предложением. А потом он ощутил ее руки. На своем лице, в волосах. Застонал и прижал ее к себе.
– Я так люблю, когда ты меня трогаешь.
– Тайрен, я должна идти, – чуть слышно прошептала она, но все так же продолжая его гладить.
Он почувствовал, как кивнул.
– Позже.
– Сейчас. – Ее голос был спокойным, но решительным.
– Что случилось, любимая?
– Я не люблю тебя. Я тебя не любила никогда. – Но она по-прежнему крепко держала его. – У меня есть другой.
– Нет!!!
Лукавая улыбка. А потом ее лицо совсем близко, и ее шепот в его ухо:
– Ты такой дурак, Тайрен Те Ароа.
Тайрен вдруг проснулся. Утреннее солнце било ему в глаза, просачиваясь огненными ручейками прямо в мозг. Одеяло валяется на полу, а он сам – мокрый от пота. В своей постели. Руки сжаты в кулаки, скулы свело до боли. Какого черта?.. Взгляд упал на часы. Половина восьмого.
Похоже, опять это началось. Он провел рукой по лицу. Почти три года он не видел этот сон. Этот поганый сон, из-за которого его тело вечно болело от тоски по Дженне, тогда как, собственно, он проклинал ее.
Успокойся, Те Ароа, сказал он себе. Ее не будет здесь через пару недель. Не будет ни в твоей жизни, ни в твоих снах. Навсегда.
Он снова взглянул на часы. Без двадцати семи минут восемь. Но, может быть, он освободится на самом деле, если пройдет по плану этот день. Ему вдруг показалось, что это вполне
