ходить по комнате.
«Если она снова выйдет замуж», – повторил он про себя.
Мистер Парамор, страстный рыболов, следил за племянником, словно тот был рыбой, которую он только что вытащил на берег.
– Это обычное условие, – заметил он.
Шелтон сделал еще один круг по комнате.
«Она лишается права… – думал он. – Да, конечно».
Это единственный способ удержать при себе жену даже после своей смерти. Да, конечно!
Мистер Парамор не сводил проницательных глаз с лица племянника. И взгляд его, казалось, говорил: «Ну, дурачок, в чем же дело?»
Да, конечно! Почему она должна пользоваться его деньгами, вторично выйдя замуж? Она лишится их. Какая утешительная мысль! Шелтон вернулся к столу и еще раз внимательно перечел соответствующий пункт контракта: ему хотелось подойти к этому вопросу чисто по-деловому и скрыть то, что в действительности занимало его ум.
– Если я умру и она снова выйдет замуж, – повторил он вслух, – она лишается права пользоваться доходом с моего капитала.
Может ли существовать более мудрое законоположение для человека, страстно влюбленного?
Дядюшка наконец отвел от него взгляд: чувство сострадания побудило его отвернуться, чтобы не видеть последних судорог пойманной рыбы.
– Я не хочу привязывать ее к себе, – внезапно заявил Шелтон.
Легкая усмешка приподняла уголки губ мистера Парамора.
– Ты хочешь вычеркнуть этот пункт? – спросил он.
Кровь бросилась в лицо Шелтону: он почувствовал, что дядя уличил его в излишней сентиментальности.
– Д-да, – с запинкой произнес он.
– В самом деле?
– Конечно!
Ответ прозвучал несколько угрюмо.
Карандаш дядюшки опустился на обреченный параграф, и мистер Парамор вновь принялся за чтение проекта; но Шелтон уже не мог следить за содержанием: его слишком занимали мысли о том, что именно так позабавило мистера Парамора, и, чтобы решить этот вопрос, он, не отрываясь, смотрел на старика. Грубоватые, но приятные черты лица, быстрые, но не суетливые движения, волосы не прямые и не вьющиеся, не короткие и не длинные; печальные глаза и улыбающийся рот, костюм – не поношенный и не щеголеватый, ловкие красивые руки, а главное – размеренное скольжение по бумаге синего карандаша, – все создавало впечатление полной гармонии между головой и сердцем, чувством и разумом, теорией и противоположностью.
– «…на время замужества», – прочел мистер Парамор и снова остановился. – Ты, конечно, понимаешь, что, если вы не уживетесь и разъедетесь, она по-прежнему будет пользоваться твоими деньгами.
Если они не уживутся!.. Шелтон улыбнулся. Но мистер Парамор не улыбался, и Шелтон снова почувствовал, что столкнулся с чем-то внешне мягким, но непреклонным. И он с раздражением заметил:
– Если мы не будем
