style="font-size:15px;"> – Фред, моя жена умерла. Это совсем другое.
– А вот и нет, я как раз вижу тут точки соприкосновения!
Боже, что я плету, пронеслось в голове у Фреда. Тюфяк покашлял, чтобы прочистить горло, и спросил:
– Извини за прямой вопрос, Фред, но ты что, выпил?
Фред растерялся, Тюфяк застал его врасплох.
– Нет… Хотя вообще-то да. Но просто без этого я не смог бы поговорить с тобой.
– Послушай, я сочувствую тебе по поводу разрыва, но, согласись, мне не до того, чтобы переживать за тебя.
Произнеся это, он взял свой портфель и встал. В порыве отчаяния Фред ухватил его за запястье, чтобы удержать. В полной тишине он проследил глазами за взглядом Тюфяка, скользнувшим к мужской руке на своей ладони. Но только когда Тюфяк опять перевел на него глаза, Фред осознал, что тому пришло в голову. Он резко отдернул руку.
– Эй, это не то, о чем ты подумал.
Тюфяк стоял напротив словно парализованный, явно не желая садиться и не решаясь уйти.
– Я… Я не знаю, что тебе ответить, Фред. Признаюсь, что не очень удивлен. Шарлотта однажды говорила мне, что ей кажется, будто ты… что ты… ну, ты понимаешь…
Фред простонал что-то нечленораздельное.
– Мне очень жаль, – заговорил Тюфяк, на этот раз более уверенно. – Но складывается весьма неловкая ситуация. Я отнюдь не гомофоб. Я знаю, что в вашем сообществе царят иные нравы, но ты должен признать, что выбрал неудачный момент. Я очень тронут твоим… твоим интересом. Я, правда, догадывался о твоей ориентации, но даже не подозревал о твоих чувствах ко мне. Однако я хочу расставить все точки над i: эти чувства не могут быть взаимными. И сейчас, когда у меня траур, по-моему, это просто дурной вкус. Мне очень жаль.
Он положил на стол пятиевровую купюру, едва не похлопал Фреда по плечу, но отдернул руку на полпути и молча удалился.
Фред, вконец ошеломленный, запаниковал. Он обязан срочно предупредить Эму. Фред порылся в кармане куртки, вынул телефон, но тот выскользнул и с грохотом свалился на пол. Из него вылетела не только батарея, но и симка. Дрожащими руками Фред кое-как поставил их на место и нажал на кнопку. Телефон, естественно, не откликнулся. Он рухнул на стул и застыл, обхватив голову руками. Затуманенным взором он наблюдал за капелькой кофе на пластмассовой поверхности столика – в ней отражался неоновый светильник стойки в миниатюре, – и ему захотелось умереть. Только что он подвел Эму, единственного человека, который вроде бы проявлял к нему хоть какой-то интерес. Он пытался устоять, не сломаться окончательно, как-то реагировать, но поражение было слишком очевидным. Нет смысла бороться.
Фред закрыл глаза, чтобы не заплакать.
С уходом Алексии он стал ничем. Он полное дерьмо. И его отвергли второй раз за день. Ситуация становилась унизительной. Все путалось у него в голове. Конечно, это недоразумение, но его только что опять отшили. Даже Тюфяку он не нужен. Он посмотрел на пятиевровую бумажку; я как старая брошенная любовница, мелькнула мысль. Вопреки всему, что ему внушали в детстве, он всегда
