с удовольствием выкинул в окно. Тем не менее ему показалось, что он все же нащупал страховочный канат, и если не выпустит его из рук, то сможет, глядишь, дожить до завтрашнего утра. Спотыкаясь, он побрел за одеялом и устроился на диване, где и намеревался заснуть, глядя на голубоватый свет этой веб-страницы.
Плейлист:
Отис Реддинг и Карла Томас – Tramp
The Zombies – Time of the Season
Stuck in the Sound – Playback A. L.
Глава 3
Работа и секс
Ужасная ночь, в которой, словно раскат грома, прозвучала эта ошеломляющая новость: Лоана[4] покинула нас. Принцесса нашей эпохи переместилась из дня в сумеречную мглу, промчавшись сквозь созвездие наших селебрити с ослепительным блеском звезды.
Эма сняла руки с клавиатуры, уселась поглубже в кресле и с некоторым удовлетворением задала себе вопрос, удалось ли ей взлететь до предельных высот тошнотворного пафоса. Все-таки она, пожалуй, достигла вершины, и этот текст свергнет с трона Боссюэ с его посвященной Генриетте надгробной речью, которая вошла в школьные учебники. Задание: изучите эффект, создаваемый сменой глагольной формы во фразе “Мадам умирает, Мадам умерла!”.
Из-за проблемы с будильником / убежавшим ко-фе / жутким нежеланием вставать она явилась в редакцию после одиннадцати. Пока Эма шла от входа к своему столу, она чувствовала на себе неодобрительный взгляд главного: он стоял посреди редакционного зала и не отрывал от нее глаз все то время, что она пересекала огромное помещение. Предчувствуя потенциальные неприятности, она сразу же взялась за работу. Когда она отрывалась от монитора, Эма видела три десятка склоненных голов и сгорбленных спин, вздрагивающих в ритме непрекращающегося щелканья клавиш. Офис open space открылся в редакции несколько месяцев назад, и последствия принципа дружественного общения, якобы характеризующего такую организацию рабочего пространства, превзошли по своей извращенности худшие ожидания сотрудников. А эти ожидания и так были близки к апокалипсису.
В самом начале, исполненные сладостной наивности, они полагали, что речь идет всего лишь о системе стимулирования доносов, когда каждый из них будет обязан следить за коллегами. И естественно, были уверены в своей солидарности перед лицом их общей каторги и в том, что эта солидарность никому из них не позволит стать мелким стукачом. Но это объяснялось тем, что они прочли “Надзирать и наказывать” Мишеля Фуко только до середины. Принцип контроля – а речь шла именно о нем – оказался значительно более продуманным. Он работал в полную силу благодаря чувству унижения, формируемому постоянной слежкой. Даже при общении с коллегами, уважающими друг друга, никому не удавалось справиться с опасением, что тебя все время ловят на прегрешениях. Каждый был виноват по определению и работал, чувствуя, как в брюхе ворочается очередная мелкая порция параноидального страха, беспокойства,
