Чтобы тебя успокоить, нужны настоящие мужчины.
– Одевайся, Новий, – внезапно резко сказал Катилина, – не нужно доставлять последнее удовольствие этой развратнице. Лентул прав. Мы используем ее лучше в качестве жертвы великим богам.
Присутствующие в зале снова рассмеялись, словно решив, что самое страшное уже позади.
– Я не шучу, – громко крикнул Катилина, и все сразу стихло. – Каждый из вас поклянется на ее крови. Так делали более ста лет назад почитатели великого Диониса, бога Вакха.[36] Сегодня мы снова введем эту страшную клятву. И кто нарушит ее, умрет так же, как и эта женщина.
Фульвия, поняв, что этот страшный человек уже решил ее судьбу, внезапно дико вскрикнула, но безумный взгляд Катилины продолжал держать ее. Наконец он повернул голову к Лентулу.
– Дай твой нож, – сказал он неестественно спокойным голосом.
Взяв нож у хозяина виллы, Катилина посмотрел в глаза женщины и так же спокойно сказал:
– Начинай, Пакувий.
В глубине зала поднялся старый жрец, одетый в длинное, белое, ниспадающее до земли одеяние. Он начал медленно обходить всех сидящих в атрии людей. Когда очередь дошла до Вибия, юноша почувствовал, как жрец провел своей ладонью по его лбу, словно помазав его песком. Потерев пальцем лоб, Вибий лизнул его и едва не сплюнул. Это оказалась обыкновенная сажа. Катилина внимательно следил за неясным силуэтом жреца, едва различимым при свете одного светильника.
Женщина, не видя перед собой страшных глаз римского патриция, попыталась бежать, но, запутавшись в одежде, валявшейся на полу, упала. Катилина поднял нож Лентула, непохожий на другие. Это был длинный остроконечный нож с круглой, украшенной резьбой рукояткой с изображением кровавого бога Вакха.
– Кто нанесет первый удар? – спросил он глухим голосом.
– Я, – раздалось за его спиной. Это был Цепарий.
Катилина посмотрел на него, и страшная судорога прошла по лицу римского патриция. Набухшая вена, казалось, сейчас лопнет. Он кивнул головой:
– Бей.
Цепарий поднял свой нож, почему-то попробовал лезвие и, внезапно наклонившись, ударил женщину чуть ниже живота. Фульвия дико закричала, попытавшись увернуться.
– Теперь все остальные, – громко скомандовал Катилина.
Ошеломленные происходящим, все замерли, боясь пошевельнуться. Женщина страшно кричала.
– Я сказал – все! – закричал еще громче Катилина, и римляне, словно сорвавшиеся псы, бросились к середине атрия. Некоторые наносили резаные удары, другие только имитировали их, а женщина продолжала кричать диким голосом.
В этот момент римские герои забыли о высоких мотивах своих поступков, не пытаясь разобраться и понять, что происходит. Животное чувство страха женщины передалось и им, подталкивало их, подстегивало, и они наносили удар за ударом по дергающемуся в нечеловеческих конвульсиях обнаженному телу. Забыты были римская честь, гордость, мужество. Остались только подонки и себялюбцы,
Дионис, Вакх – в греческой и римской мифологии боги растительности, виноградарства и виноделия. Почитание бога Вакха, или вакханалии, было строго запрещено в Риме.
