Есть разница. Она стеснялась?
– Я… я бы сказал, была только испуганной. Прикрыться не пыталась.
– Сколько ей лет?
– Вероятно, чуть больше двадцати.
– Она блондинка, брюнетка или рыжеволосая?
– Вокруг головы было намотано полотенце. Все, что я мог увидеть, было ниже шеи.
– А глаза?
– Я недостаточно разглядел их, чтобы описать.
– Кольца?
– Я не заметил.
– Откуда она вытащила револьвер?
– Из ящика стола.
– А потом?
– Она вела себя так, будто боялась, что я ее изнасилую или что-то вроде этого. Она хотела отдать мне все деньги и просила не причинять ей вреда.
– Ее голос был похож на голос Розалинд по телефону?
– Нет. Маска мешала ей говорить, она не могла свободно двигать губами. Голос у нее был глухой, как у человека, который говорит во сне. У Розалинд был другой голос. Мне показалось, что я слышал голос Розалинд и раньше. И даже не раз. Запомнился не столько сам голос, сколько паузы между словами, темп речи.
– Вы не думаете, что эта девушка в отеле и была Розалинд?
– Нет, не думаю.
– Но вы не уверены?
– Я ни в чем не уверен.
– Подождите здесь, пока не услышите от меня вестей, – сказал Мейсон и кивнул детективу: – Пошли, Пол.
Мейсон пересек помещение конторы и открыл дверь.
– На твоей машине поедем или на моей? – спросил Дрейк, пока они ждали лифт.
– На моей, – сказал Мейсон. – Она здесь.
– Ты испугал меня до смерти, когда мы ехали в потоке машин, – сказал Дрейк.
Мейсон улыбнулся:
– Не более того. Когда Джон Тэлмадж был дорожным обозревателем в газете «Дезэрэт ньюс», он был в курсе всех моих дорожных происшествий и даже сделал мне выговор за мою манеру вести машину, приведя мне статистику дорожных происшествий с моим участием.
– Ну и излечил тебя? – спросил Дрейк.
– Молись за меня, – ответил Мейсон. – Наблюдай и смотри.
– Я настроен скептически, но не буду заранее внушать себе, что ты не исправился, – сказал ему Пол.
Мейсон, аккуратно соблюдая все правила уличного движения, подъехал к отелю «Рэдферн» и нашел место для стоянки.
– Хочешь во всем убедиться лично? – спросил Дрейк.
Мейсон кивнул.
– Я останусь в тени. Ты подойдешь к столу, спросишь, есть ли какие-нибудь письма мистеру Босвеллу.
У Дрейка брови полезли вверх.
– В том случае, – сказал Мейсон, – если окажется, что клерк помнит Конвэя, который приходил сюда и задавал те же вопросы, он заподозрит тебя и сам начнет задавать вопросы. Тогда ты представишься, и мы начнем действовать.
– А если он не вспомнит? – спросил Дрейк.
– Тогда, – сказал Мейсон, – ты будешь разговаривать с ним достаточно долго, чтобы он запомнил твое лицо. Если же кто-нибудь попросит его установить личность человека, который подходил к столу и интересовался, есть ли письма для Босвелла, он затруднится ответить.
